Цветущий репейник | страница 2
Сложное это время — робкого цветения, возмужания, взросления. Взрослые могут не заметить бледно-фиолетовый цветок в зарослях других трав и сломать. И только сильные, цепкие, упрямые и задиристые ребята пробьются в жизни, так же как сотни коробочек репейников с семенами. Они цепляются и надоедают с одной целью: бросить семена, заложенные в них природой, выжить, попасть в другие места — на поля, на опушку леса, в палисадник у подъезда, у автобусной остановки — там, где человек отцепит репейник от юбки, брюк, туристического рюкзака.
В жизни такими «проводниками» для ребят становятся учителя, родители, друзья, а иногда и враги. Чем дольше они сопровождают по жизни своих «воспитанников», чем полнее и чаще отвечают на их вопросы, тем дальше и на более плодородную почву бросит семена своего таланта ребёнок. Но и «отцепить» от себя, дать прорасти самостоятельно тоже нужно вовремя.
Выживут и прорастут самые колючие, с характером, за который они часто получают по первое число от учителей и родителей. Странный парадокс: из колючек репейника возникает растение крепкое, красивое, которое неизменно зацветает бледно-фиолетовым цветком, невзрачным, но мужественным и строгим.
Одуванчиковый цвет на асфальтовом поле.
Он мерцает в глубине памяти о детстве.
Летний день. Пустынный двор. Мальчик.
И взгляд в упор. Сонный воздух и кефир в стеклянной бутылке.
Сухая тропа за домом в сквер. Тёплый ветер порывом в лицо. И кто-то смотрит вслед в одуванчиковом венке, как из прошлой жизни.
А может, это и был сон в тихом мирке детства?
Тёплый мираж, один из тех, что снятся нам и проливаются горячими слезами старости и одиночества на подушку.
Пламя на снегу
Скрипичный голос тонкий. Под давлением неумелой руки, зажавшей смычок, этот голос становится писклявым, по-стариковски дребезжащим, ворчливым. Вибрирует, прорастает кошачьим мяуканьем сквозь стены к соседям, сквозь оконные стёкла на осеннюю улицу. Он сливается с монотонностью дождя и осенней скукой. Соседи, измученные затяжной осенью и скрипкой, выстукивают аккомпанемент по батареям, но Гешка только сильнее стискивает смычок так, что пальцы сводит от напряжения, и пилит, пилит… Ведь музыка, как и труд, облагораживает человека. Гешке это известно.
Ему неизвестно, за что на него свалилось такое несчастье — старинное, солнечно-коричнево-лакированное — и как от него избавиться.
Гешкиному отцу, машинисту электрички в метро, приобретение скрипки, конечно, было не по карману. Но тут, на Гешкину беду, в процесс культурного воспитания вмешался дед.
