В общем, все должно было пройти чисто и быстро…
А пока Сашка сидел, пил местную «Зам-Зам колу» из банки и посматривал по сторонам в поисках неладного. Неладного видно не было.
— Антарес, я Лазарь, готовность ноль… — прозвучало в крошечном наушнике, спрятанном в ушной раковине.
— Лазарь, я Антарес, зеленый свет, повторяю — зеленый свет. У вас все чисто.
— Антарес, зеленый свет — принял…
Интересные, конечно, кликухи себе моряки выдумывают — Лазарь, Антарес. Впрочем, они всегда белой костью были — чистенькие, по разным странам, языки, то-се. Дворян полно…
Мимо прокатился знакомый пикап. Четырехдверный, белый, неприметный. Пикап — это хорошо, это и внедорожник, и случись чего, можно прямо в кузов запрыгнуть и ехать. И пулемет можно поставить, и подешевле внедорожника…
Сашка проводил пикап взглядом.
О’кей. Лазарь на позиции.
Из пикапа вышел бородач — тот самый нищий, сейчас он выглядел поприличнее. Пошел в здание…
— Лазарь — всем. Фаза один.
Где-то на крыше группа из двух человек готовится проникнуть внутрь. Путь известный — через ослабленное место, выход для вентиляции на крышу.
— Лазарь-два, исходную занял.
Скорее всего, особо и стрелять не придется. Это не пещера, не укрепленный населенный пункт, переполненный разъяренными боевиками, которым нечего терять. При проведении спецопераций в крупных мусульманских городах — Борецков это знал — главное скорость. Ударить и раствориться в толпе, прежде чем кто-то успел понять, что происходит. Если толпа успевает собраться до того, как ты сделал ноги, — вот тогда плохо дело. Именно потому они все носили бороды, чтобы бросить оружие и раствориться в толпе.
— Всем группам Лазарь, вперед!
Едва слышно хлопнуло. Спецназ использует взрывчатые вещества последнего поколения, готовые устройства для пробивания стен. В последнем случае звука почти нет, такие устройства скорее прожигают, чем пробивают препятствия.
— Вот… черт!
А вот это уже худо… Автоматная очередь! Это противник, — у своих бесшумные автоматы, это может быть только противник. И то, что в здании есть автомат, — худо дело, рассчитывали только на пистолеты и ружья…
Сашка пустил секундомер на часах — время реагирования полиции. Эмпирическим путем — сделав несколько ложных вызовов — они установили, что время реагирования двенадцать минут.
Еще одна очередь! Крик в рации — уже на русском, нецензурный. Скрываться поздно.
— Ах, ты б…!
Борецков остался сидеть на месте, хотя и был как на иголках. Еще одно правило, написанное кровью преступивших его и их товарищей, — сидишь на том месте, на котором тебе определено планом, пока не поступит другой приказ. Нарушишь — пеняй на себя, тебя даже могут пристрелить свои, приняв за врага.
