– А какие беды ему виделись, тебе не ведомо?
– Не делился князь со мной такими мыслями. Ничего не могу сказать.
– Умом стал трогаться старик, – высказал предположение Боеслав. – У многих людей под старость жадность проявляется. Сущими скупидомами становятся.
– А в каком состоянии пушнина? – снова задал вопрос Вадим.
– Есть немного побитой молью и разными червячками. Но такой мало. Слежу я со своими людьми, перебираем, сушим. Так что товар хоть сейчас на рынок можно везти.
– Хорошо. Приготовь к продаже. Торговцы вот явились, хотят скупить разом.
Когда чашник удалился, Вадим задал вопрос:
– По какой цене решили приобрести, честные купцы? Пушнина ныне дорогая. Говорят, мор охватил промысловые районы, немного вывезли охотники из лесов драгоценного товара. Ну так что, кто первым предложит цену? Давайте торговаться.
Бояре и купцы переглянулись. После неловкого молчания заговорил Азар, видно, ему было поручено вести торг с посадником.
– Мы тут подумали и решили, что надо выручать казну, раз пушнина пропадает из-за длительности хранения. Да и какую цену можно дать за побитый молью и червем товар?
– Господа, о чем вы? – удивился Вадим. – Вы только что слышали от моего чашника, что шкурки в отличном состоянии. Порченые выбросим, оставим только добротный товар. Разве можно своих людей обманывать?
– Так-то оно так, но все-таки у нас сложилось мнение, что больших денег выкладывать нельзя. В убытке останемся…
– В каком убытке? На новгородском рынке за бесценок отдают пушнину. А в заморских странах золотом и серебром платят. Сам я был в Околобжеге. Недалеко от нас расположен этот торговый город, а цены взлетают во много раз! Что говорить о Царьграде или арабских городах? Нет, господа хорошие, дешевле новгородских цен свой товар я не отдам.
– Ну, товар-то не твой. Не ты его приобретал, – раздался осторожный голос Волобуя. – Насколько мы знаем…
– Подождите, подождите, а сколько вы решили платить? – перебил его Вадим. – Называйте вашу цену!
Азар показал ее на пальцах. Вадим ошарашенно глядел на него.
– Но ведь это впятеро ниже новгородских! – наконец выдохнул он.
– А как ты думал? Неужто ради казны мы разориться должны?
– Какое разорение? – не успокаивался Вадим. – Да, да, вы разорите, но только не себя, а казну пустите по ветру!
– Государство ничем никогда не разоришь! – наставительным голосом начал говорить Сварун. – Богатство в нем можно брать ведрами, бочками, мешками, телегами, и оно все равно не обедняет! Государство на то и существует, чтобы его обирать, грабить, наживаться! Оно сходно с колодцем: сколько ни черпай, содержимое не убавляется. Потому-то и рвутся к власти, потому-то и режут, убивают, травят друг друга! Из любопытства, что ли, или от нечего делать крутится смертельная карусель вокруг каждого трона и престола? Нет, господин посадник, все хотят захватить кормушку! Такую кормушку, которая никогда не иссякает, которая каждого и накормит, и сделает богатым! И ты здесь сидишь не по воле народа, а по нашему желанию, потому что через тебя добрались мы до желанного корыта! А ты вдруг хочешь лишить нас завоеванного. Сам-то понимаешь, чем это может кончиться для тебя?
