За него выступили ремесленники.
– Значит, половина на половину, – подытожил посадник. – Что же делать?
– Ай да купцы! – выкрикнул веселый голос. – Хорошо поили своих людей!
Хохот прокатился по толпе.
– Так что же предпримем? – переспросил Клям.
– Стенка на стенку! Чего же еще? – тотчас отозвались в толпе. – Впервой, что ли?
Действительно, исстари так повелось, что, если вече при принятии решения раскалывалось на две части и постановление не принималось, исход дела решали кулаки.
– Тогда, мужики, расходитесь в разные стороны, – распоряжался посадник. – Чья возьмет, того и будет посадник.
Ремесленники и торговцы разъединились и приготовились к кулачному бою. Отличие от масленичных потех сегодня состояло в том, что на праздник, как правило, драку начинали мальчишки и подростки, а теперь сразу ринулись взрослые, дружно, сплоченно, будто только того и ждали.
«Под хмельком народ, – ухмыляясь, подумал посадник, наблюдая за развернувшейся схваткой с высоты помоста. – Вот и рвется душу потешить. Правильно подмечено, не одна бочка пива и вина выпита!»
Сначала все смешались воедино, как бурлящий поток, невозможно было разглядеть, кто и как дерется. Но вот посредине выделилась высокая фигура Вадима, который неутомимо работал могучими кулаками, укладывал вокруг себя бойцов противной стороны и медленно пробивался вперед; рядом с ним продвигались остальные. Скоро посаднику стало ясно, что ремесленники во главе с Вадимом одолевают торгашей. Те, упорно отбиваясь, начали пятиться, сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее. Вот уже вся площадь была очищена от дерущихся, толпа втянулась в одну из улиц. Клям встряхнулся, освобождаясь от видения ожесточенного побоища. «Все ясно, – решил он про себя. – Посадником будет Боеслав».
И ушел домой.
Однако события стали развиваться совсем по-другому. Ночью в разных местах города неожиданно вспыхнули пожары. Горели дома и терема как на ремесленных, так и торговых улицах. Кто поджигал, осталось неизвестно, но новгородцы вдруг притихли, предвидя еще более худшие беды. Всем стало ясно, что противостояние зашло слишком далеко и может кончиться кровью. А когда на вторую ночь сгорело еще несколько зданий и на улицах нашли три трупа, тревога переросла во всеобщий страх. Все попрятались по домам, выставили охрану, вооружились как могли.
А тут еще одна за другой пришли еще более тяжелые вести: сначала кривичи, потом и финские племена – чудь, меря и весь – отделились от Новгорода и объявили о своей независимости. Великое государство, созданное Гостомыслом, распалось на глазах. За границами Новгородского княжества остались тысячи славен, которые ушли осваивать новые земли, селились между финскими деревнями и прочно осели на новых местах.
