Дверь открылась, из-за нее пахнуло дождем, солью и выхлопами солярки, за ней было очень темно, и мой сосед пропал в этой темноте. Я не успел разглядеть его лица и точно знал, что больше никогда не увижу, как и второго, которого вытащил из подвала лысый. Сильвер вышел за ними под дождь… раздался крик, его заглушил звук удара, потом снова хлопнула дверца. Машина взяла с места и укатила прочь.
Сильвер закрыл дверь на ключ и подошел ко мне. Постоял напротив и присел рядом на корточки. Я не смотрел на него, гадая: он отвезет меня на невольничий рынок сейчас или дождется рассвета?
На полу валялись рассыпанные карты: рядом лежали шестерка треф, бубновая дама, пиковый туз и еще несколько рубашкой вверх. Я смотрел на них, припоминая, что каждая из них означает, пытался прочитать выпавший мне расклад. Тереза когда-то любила гадать на картах и раскладывать пасьянсы, объясняла мне значение каждой карты, но я все забыл, а потом ей самой надоело пытать судьбу – стало не до того. Но я помнил, что шестерка вроде бы означает хлопоты, с бубновой дамой все было понятно и так, а вот туз, да еще и пиковый, ничего хорошего не предвещал. Более того, от него веяло угрозой, к тому же и лежал он острием ко мне, что только подтверждало мою догадку.
Пол снова качнуло, по нему прошла широкая волна и накрыла карты, слизнула с них краски и изображения: туз на моих глазах медленно таял, карта линяла, точно собака весной, и за несколько мгновений превратилась в двойку червей. Я посидел еще, глядя для собственного успокоения на плинтус – он вел себя пристойно, не колыхался и лежал смирно, потом на карты: шестерка треф, бубновая дама и двойка червей, что предвещало, если я не ошибался, получение любовного письма или просто добрую весть.
Меня толкнули в плечо, я неловко завалился набок и почувствовал, как рук касается что-то холодное и быстрое. Раз – и шнур свалился на пол, онемевшие руки повисли вдоль тела. Я кое-как сел у стены и посмотрел на Сильвера.
Тот убрал складной нож в карман, в другой, не в тот, который недавно подозрительно шевелился, поднял мне голову за подбородок и посмотрел в лицо.
– Тебя как звать? – спросил он.
– Данила, – еле ворочая языком, сказал я.
И он нисколько не удивился, точно это имя было ему знакомо. Пробормотал что-то вроде «я так и думал», хотя что он там думал – мне было наплевать. Спазм скрутил желудок, перед глазами помутилось и меня стошнило на пол.
– Нормально, нормально, – слышал я чей-то голос над своей головой, чувствовал, как весь покрылся ледяным липким потом, и прикрыл глаза. Пол перед глазами снова закачался, по нему точно рябь пробежала, как по поверхности воды, и в желудке зашевелился скользкий комок.
