— Едут! Ты гляди, на кого едешь, а то я те так заеду, что год чесаться будешь.
— Ти-хо! — крикнул капитан. И, взмахнув рукой: — Лево! Право! Все наверх!
— Я те покажу, ворона, «тихо!» — проворчал Ирмэ. — Погоди-ка!
И вдруг, неожиданно как гаркнет:
— Есть все наверх!
По Мерее весной, в половодье, иногда подымались пароходы, и все рядские ребята знали и помнили команду.
— Полный! — кричал капитал.
— Есть полный! — отвечали ребята.
— Нос правей!
— Есть пос правей!
— Причаливай!
— Есть причаливай!
— Канат!
— Есть канат!
— Стоп!
Плот мягко стукнулся в песок и стал. Ребята по отмели пошлепали на берег. «Здрасте! — кричали они. — Приехали!» На плоту остались только Ирмэ да Неах.
— Вот что, — сказал Ирмэ. — Гребем до Глубокого, а?
— Шест бы надо, — сказал Неах.
— Во!
Ирмэ духом слетал на берег и приволок шест. Шест был длинный и тонкий.
— Так что так, Неах, — сказал Ирмэ. — Я — за командира. Ты — за матроса. Есть?
— Есть! — проворчал Неах. Не очень-то оно «за матроса». Да разве с Ирмэ поспоришь?
— Отчалива-ай! — запел Ирмэ.
— Есть отчаливай! — ответил Неах.
— Прибавить хо-од!
— Есть прибавить хо-од!
— Пол-ный!
— Есть пол-ный!
Местечко скоро осталось позади. По берегам чередовались огороды, луга, поля. Было тихо. В траве стрекотали кузнечики. Высоко в небе пролетали птицы. Солнце перевалило за полдень, а горело и жгло, как огонь.
— Ирмэ, — сказал Неах, — правду говорят, что земля вокруг солнца ходит?
— Кто говорит? — удивился Ирмэ.
— Говорят.
— Плюнь, — сказал Ирмэ. — Делать людям нечего — они и мелют.
— Да говорят — круглая она, как мяч, — продолжал Неах.
Ирмэ поднял рыжие брови.
— Никак ты, Неах, рехнулся, — сказал он.
— Да говорили мне, — сказал Неах.
— «Говорили»! Врать, брат, не мякину жевать — не подавишься.
— Нет, — сказал Неах, — не врут.
— Ладно, — сказал Ирмэ. — Пускай. Пускай так. Да на той-то стороне что?
— Америка.
Ирмэ фыркнул.
— Что ж, по-твоему, в Америке-то люди вверх ногами ходят?
— Уже не знаю.
— О-го! — крикнул Ирмэ. — Спятил, парень!
Но Неах не смеялся. Неах стоял, потупив голову, и смотрел на воду.
— Хочешь, Ирмэ, скажу? — помолчав, сказал он. — Ну?
— А никому?
— Никому.
— А верно — никому?
— Сказано тебе.
Неах, осторожно, чтоб не перевернуть плот, подошел поближе.
— Ухожу я, брат, — шепнул он. — В Америку. Во!
— Ну-у?
— Только — никому. Понял? — шепнул Неах. — Весной вот поднимусь и — ходу.
— А чего? — также шопотом спросил Ирмэ.
Неах сжал кулаки.
— А воевать!
— С кем это?
— С дикими!
Ирмэ посмотрел на Неаха с уважением.
