Клуб любителей фантастики, 2009 | страница 32
— Что-то в таком духе мы с ним тогда надумали, — продолжал старик. А как надумали, так нам и легче сразу стало: в Колонию, так в Колонию! Всё равно, они нас ни за какую картошку не отпустят теперь!
Поднимались по винтовой лестнице на выход из подъезда и между собой фантазировали: как мы там вдвоём в Колонии жить будем. А как вышли на улицу обгаженную, воздух города вдохнули, в животе сразу закололо — рвота подступает и слёзы одновременно. Смотрю — и Прохор тоже бледный стал, как смерть. Друг дружке мы с ним опять в глаза посмотрели и увидели всё сразу: и матерей наших заплаканных, и отцов поседевших, и ручей общий на лужайке, который мы теперь никогда, наверное, не увидим…
Девочка всхлипнула.
Но старик, сжимая узловатые пальцы в кулаки, продолжат рассказ:
— Заметили мы тут, что некоторые ребята тоже группками по двое, реже по трое — не бегают, не суетятся, а как мы прогуливаются. А некоторые куда-то, с виду небрежно, а на самом деле — целенаправленно подвигаются. Переглянулись мы с Прохором и пристроились за одной такой троечкой. Идём чуть поодаль и смотрим, куда это они чешут. И одна и та же мысль у нас с товарищем возникла. А у тех, видно, та же самая мысль на троих была. Они, потихоньку оглядываясь, всё дальше от входа в метро уходили. На нас внимания не обращали, организаторов высматривали. А тех и не было — улицы, совершенно пусты.
В какой-то момент, видать, у них нервы не выдержали — узрели перед собой большую площадь и давай дёру через неё! Я тогда тоже рванулся за ними, но Прохор меня за плечо схватил, как клещами, — и не думал, что в нём столько силищи! Я на него глазами сверкаю стою, а он на меня. И вдруг — «хлоп», «хлоп» впереди. Мы смотрим и зеленеем с ним оба: там, где ребята только что бежали, — чуть заметные дымки закрутились — и нет никого! Точно так, как наш вибролёт на пустыре, они растаяли… Как работает аннигилятор, мы тогда ещё не знали…
Сели мы с Прохором прямо на асфальт, заплакать хотели, но слёз почему-то не было. Один ужас и тоска бессильная. Сидели на асфальте, что-то камушками рисовали, почти не разговаривали. И даже обрадовались, когда через какое-то время нас подобрали гидромобили организаторов, собиравшие уцелевших.
Ехали, нахохлившись, молча, смотря по сторонам — запоминая. Только на подъезде к большому зданию светящемуся, помню, кто-то громко пукнул в тишине. И все тогда заржали — мальчишки всё-таки!
Старик на этот раз надолго замолчал, жуя губами, погрузившись в себя. Его морщины, казалось, стали глубже и в них, как в складках ткани, залегла красноватая пыль. Мальчик и девочка тоже молчали, не решаясь потревожить деда.
