Варяжко упруго вскочил на ноги и выскочил за дверь — на гульбище — вновь изображать из себя подгулявшего кметя. А великая княгиня осталась в хороме, вмиг вознесённая гриднем из тупого отчаяния к надежде.
Ну, Владимире… попомнишь!
— Ну куда ж ты теперь? — шёпот княгини был жарок и обжигал ухо гридня. — Тебя ж стража в переходе увидит…
— Надо идти, — негромко обронил Стемид, приподымаясь на локте. — Стража стражей… мало ли зачем гридень к княгине заходил. А вот ежели Владимир…
— Не придёт, — успокоила княгиня, опрокидывая его на спину, и дразнящее улыбнулась. — Не гневи свою госпожу, останься, Стемидушка…
После, когда уже схлынула страсть, и они лежали обочь, тая в блаженстве, княгиня вдруг приподнялась на локтях и, нагая и прекрасная, жарко выдохнула гридню в лицо:
— Я никому не верю, Стемид. Никому, опричь тебя и… — она помедлила и мотнула головой в сторону двери, — и Варяжко. Даже Свенельду не особенно верю. Ты должен дойти раньше Волчара, и Рарог должен быть у нас. Сможешь?
Стемид наклонил голову, и огоньки в его глазах погасли:
— Да, госпожа…
Могучий гридень смолк, оборвав свою речь на полуслове, заглушённый поцелуем своей госпожи.
2
Здоровенный волк — с полугодовалого телёнка ростом — стоял на опушке березняка, приподняв правую лапу. Он напряжённо смотрел в сторону веси, где тусклым огоньком светилось окошко.
Там, внутри, изредка мелькала девичья тень, тонкая и гибкая, в льняном платье. Казалось, она чего-то ждёт. Чего? Кто знает?
Волк подошёл к огромной разлапистой ёлке, лёг под нависшей над землёй низкой веткой в снег. На его морде виднелась намёрзшая слеза — в уголке правого глаза. Ёлка нависла над ним огромной снеговой шапкой…
Некрас открыл глаза.
В тереме было тихо — слуги уже почти угомонились, их вообще осталось человека два-три, остальные ещё днём уехали в Берестово с матерью и сестрой. И родня, и дворня взаболь поверили басне Некраса про ссору отца с великим князем, стало быть, сплетня эта уже завтра начнёт гулять по Киеву. Хоть так помогу отцу, — ворохнулась у Некраса неспокойная совесть. Не смог поехать с ним… да что там не смог — не восхотел! Не моё это дело — ловить непокорных воевод.
А что — твоё? Искать меч Святослава Игорича невесть для кого?
А почто — невесть? Ещё как весть.
— А что, отче, — спросил вдруг Волчар посреди отцова рассказа, когда тот на миг умолк, — а какой род на Руси с нами во вражде?
Отец запнулся, помолчал, вперив в Некраса режущий взгляд.
