Ржавые листья | страница 72



И тут Волчий Хвост вдруг понял. Понял, какую именно наживку он будет забрасывать Свенельду. Придумка ворочалась в голове и так и сяк, а иного выхода он не видел. Воевода сделал большой глоток и сморщился — сладкое фряжское вино показалось ему горше полыни.

5

В великокняжеском тереме в Вышгороде — тишина. И только одно окно тускло светится в вечерних сумерках. Здесь живёт тиун — новогородец Рыжий Отеня. Сам хозяин забыл даже о вечерней выти, ушёл с головой в книгу — склонилась над столом голова, рыжий чупрун тускло играет в свете чадящей лучины.

Стук в дверь заставил Отеню вскинуться:

— Заходи, кого там Волос принёс?

Скрипнув, отворилась дверь.

— Гюрята? — с восторгом воскликнул Отеня. — Гюрята Рогович?

И два новогородца, знакомые ещё по старой, новогородской жизни обнялись у самого порога.

Войдя, Гюрята, как всегда, восторженно выдохнул:

— Да-а…

Слабостей у тиуна было две — любовь к книгам и любовь к хорошему оружию. И то, и другое он искал и собирал, где только мог. А мог он много где — Рыжий начал служить ещё при князе Игоре, пятнадцатилетним отроком, он за минувшие сорок лет прошёл огонь, воду и медные трубы, повидав, по меньшей мере, полмира. Два раза он ходил с Игорем на Царьград, со Свенельдом хоробрствовал на Хвалынском море, с трудом спасся в Искоростене, в ратях Вольги и того же Свенельда ходил на древлян, потом десять лет служил в грецких войсках, с боями побывал в Италии, Сицилии и Испании, в Палестине и на Крите, в Египте и Абиссинии, в Армении и Месопотамии. Он вернулся на Русь с караваном княгини Вольги и уехал домой, в Новгород. Но и там он сумел высидеть всего три года, а потом сорвался в походы со Святославом, побывал на Дону и Волге, на Кавказе и на Балканах. После гибели Святослава паки вернулся в Новгород, где скоро оказался на службе у Владимира.

Ныне в Вышгороде в его горнице на всех трёх стенах висело всевозможное оружие — мечи, сабли, топоры, секиры, чеканы, клевцы, палицы, булавы, кистени, шестопёры, копья, совни, засапожники, тесаки, кинжалы, метательные ножи, щиты разной формы. А четвёртая стена была занята многоярусными полками с книгами. Книги лежали и на столе. Вообще, с того времени, как Рогович в последний раз был у Отени, книг у Рыжего заметно поприбавилось.

— Однако, — как всегда, сказал Гюрята. — Отеня Добрынич, а ты сам-то хоть знаешь, сколь у тебя книг?

— А то, — весело отозвался тиун. — Полторы-то тысячи точно наберётся. Я ж их все помню, какую где брали и сколько за какую платил. И как каждая выглядит — тоже.