Милиции, пожарных и медиков наехал полный переулок. Медикам мы на всякий случай показали Гошу, и равнодушная медсестра намазала ему зеленкой царапину на затылке.
— Все!! — орал стилист. — К маме!! Лучше с плесенью, чем с вами!!
— Не вопи, Гоша, — умоляла Полина. — Куда ты ночью?! Ты Тамару Григорьевну в гроб загонишь. Посмотри на себя. Нос распух, башка в зеленке!
— А-а-а, — завопил Стелькин и помчался то ли к зеркалу, то ли к чемоданам.
Мне очень хотелось сказать ему вслед, — а ведь мы тебя предупреждали, — но, вспомнив о возможной канонизации после смерти (не исключено, что скорой), я помчалась в дом отлавливать обезумевшего стилиста.
Гоша среди осколков и обрывков судорожно разыскивал свои штаны. Я кое-как привела его в чувство, сказала, что царапина на голове не представляет угрозы для жизни и вообще едва заметна, и он обиделся:
— А ты не могла запретить меня зеленкой мазать?! Я же спиной сидел, не видел, чего она там приготовила! У меня глаз на затылке нет!
— И хорошо, что нет. А то бы выбило, — своеобразно утешила я Гошу и вырвала из его рук разыскиваемые штаны. — Успокойся, сядь. Да не здесь! Здесь все в стеклах!
Стелькин испугался за свою чуть не израненную задницу и выдрал из моих рук штаны. Появившуюся в спальне Полину он вообще встретил матом.
— Это конец, — огорчилась Караулова. — Я первый раз слышу, как Гоша ругается.
— Ну не все же мужику «проти-и-и-вный» говорить, пора бы и мату выучиться, — вздохнула я и пошла к аптечке.
Такой стресс снимается только лекарствами или самогоном Ивана Павловича.
Рассвет мы встретили на диване в гостиной возле полной пепельницы и пустой бутылки виски. Гоша задремал на Полинином плече, я калачиком свернулась по другую от нее же сторону, кошек нигде не было.
— Взрывом напугались, — позевывая, предположила Полина.
— Угу, — также сонно согласилась я. — Пошли спать?
— А Гоша?
— А мы его тихонько здесь устроим.
— Давай. — Полина осторожно переложила голову с пятном зеленки на диванную подушку.
Гоша только хрюкнул и подскреб под себя думочку.
Поспать удалось совсем немного. В половине одиннадцатого меня разбудил звонок сотового телефона.
— Алло, — сонно пробормотала я.
— Софья, вы там все живы?! — раздался обеспокоенный голос Дианы.
— Все.
— Я тут в редакцию пришла, а мне — дом по вашему переулку взорвали! Честное слово, я подумала, что ваш…
— Не наш, соседский, — перебила я.
— Уже знаю. Перепутали?
— Сплюнь и по дереву постучи. Бандита подорвали.
