Он подбежал к нему, попирая останки пятидесяти остальных змеев. Шелк был порван в нескольких местах. Бамбуковые палочки переломаны, из клюва сокола капала кровь.
Но вот он увидел, как проявилось лицо Ли Женг. И понял, что она умирает.
И он вскричал, горестно проклиная Полководца Лю Хейна и его армию, проклиная богов, проклиная своих воздушных змеев и себя самого. Но прозвучал ее голос: «Остановись. Не проклинай свои воздушные картинки. Они слишком прекрасны».
Лицо на гигантском змее улыбнулось. Глаза закрылись. Змей начал перевоплощаться в разбитое тело Ли Женг.
— Нет, Ли Женг! — умолял он. — Пожалуйста. Превратись в меч или в лук, во что-нибудь такое, чем я отомстил бы Лю Хсину за твою смерть.
Глаза опять на мгновение открылись и печально взглянули на него. Но потом она опять улыбнулась и кивнула. И последним усилием угасающего сознания Ли Женг превратилась в кипу легкого светлого шелка, податливые бамбуковые палочки и мотки бечевки. А сверху лежали бамбуковые флейты и дюжина костяных погремушек.
В эту ночь погода изменилась, и с востока подул сильный холодный ветер. После полуночи Полководца Лю Хсина и его армию разбудил дикий, пронзительный вой, несущийся с неба. Он приближался, проносился над головами. В зияющей черной пустоте молодой луны, они, казалось, видели дюжину демонов, реющих над их головами. Отовсюду неслись вопли и лязганье зубов демонов.
Люди, которые поймали Хуана, распознали этот звук. В панике они побежали через лагерь, крича, что демон алчет мщения. Кони метались как ошалелые, вставали на дыбы, срывались с привязи и топтали все без разбора.
Полководец Лю Хсин гордо вышел из своей палатки в новом золотом плаще. Он остолбенел, взирая на прилив истерического ужаса, объявшего воинов, и приказал им вернуться и начать атаку. Но они, охваченные страхом, сбили его с ног и затоптали насмерть. Слуга забросил его безжизненное тело на лошадь, чьи глаза были закрыты шорами, и ускакал прочь. Солнце всходило над пустым и разоренным лагерем.
Хуан По приземлил своих воздушных змеев и тщательно привязал их к дереву. Затем он поднялся от реки на берег и прошел через лагерь к зеленым воротам города Пи Лао. Стражи с опаской впустили его.
Оставшиеся дни своей жизни он провел, мастеря с городскими мальчишками и их родителями воздушных змеев. Он учил делать змеев круглой формы, овальной и еще квадратных, но больше других ему нравилась форма птицы — ввысь взмывали соколы и совы, гигантские журавли. Он великолепно раскрашивал их. И на каждом были стихи.
