Женщина, рекламирующая лиловую губную помаду, тянулась к ней с поцелуем с глянцевой страницы журнала. Перевернув страницу, Сара Джейн разгрызла еще один орех. Да, с таким же успехом она могла попытаться вмешаться в работу собственного сердца или на долгое время заклеить глаза. Способность эта все же была полезной и, прожив с ней так долго, она уже не могла обходиться без нее.
Жить без Майкла? Вернуться к тому, что было раньше, когда у нее не было никого, с кем бы она могла полностью сблизиться? Без второй половины, способной услышать ее, некому будет слиться с ней в союзе, объединяющем два разума в одном теле.
Но Майкл никогда не даст делам зайти так далеко. Он едва приоткрывался, но стоило ему только почувствовать начало процесса слияния, он заставлял ее покинуть его разум.
Сначала она пыталась убедить его, что это было бы правильно — довести процесс до конца. «Неужели ты не понимаешь, Майкл? Так и задумано. Может быть, мы вовсе не два человека, а один, как две половинки…»
Но он ничего не хотел слышать об этом. Если она и не знала, что она такое, он-то уж знал — он не был наполовину мужчиной, наполовину — двенадцатилетней девчонкой. И если ей не нравится, как идут дела, она может уходить, он не будет удерживать ее.
Она не знала, в действительности ли он собирается отпустить ее на все четыре стороны. Даже когда она была в его сознании, ему удавалось спрятать от нее многое. Иногда она думала, что стоило ей убежать, он устремится за ней; иногда она боялась, что он приведет в исполнение свою угрозу оставить ее.
А между тем, нравилось это Майклу или нет, они становились ближе. Каждый раз, когда она проникала к нему, во время игры или после нее, они становились чуть ближе. Когда-нибудь ему придется полностью впустить ее к себе. Или так, или никогда больше не впускать ее.
Она поглядела на свои покрасневшие пальцы и постаралась вытереть их о подол рубашки. Пятно отойдет. Она хотела, чтобы Майкл тоже исчез, чтобы он каким-то образом потерял возможность слышать ее. Тогда бы ее так отчаянно не тянуло к нему; ее непреодолимая, безнадежная любовь поблекла бы и она смогла бы искать еще кого-то. А если бы никого не нашлось, не было бы ничего хуже той жизни, которую она вела до встречи с ним. Не так ли?
Последний орех не раскалывался. Она осмотрела его со всех сторон. Он был абсолютно гладким. Облизнув испачканные губы, она сжала его между зубами что было сил, раздавив скорлупу и мякоть.
