Стоя по щиколотку в грязной луже, мисс Карстэрс обернулась на свой дом, видневшийся за болотами. Небо было покрыто перистыми облаками, солнце стояло низко, и солнечные блики плясали на воде повсюду вокруг нее, и на стеклах оранжереи. Русал сейчас, наверное, сидит на своем камне, как та маленькая русалочка в сказке, прочитанной ей когда-то отцом, и смотрит на недоступный ему океан. Ей представились ученые мужи, толпящиеся у бассейна. Они качают головами, пощипывают усы и дискутируют на предмет наличия или отсутствия у Амфибия бессмертной души. А может, это и к лучшему, что «Американский натуралист» не принял ее статью? Поделиться с другими своими знаниями о русалочьем народе — одно дело, но делить с кем-либо самого русала мисс Карстэрс не собиралась. Он стал ей необходим, ее компаньон и единственное утешение.
На следующее утро она снова пришла в оранжерею, и не выходила до вечера.
День за днем, она погружалась в глаза Амфибия, и он становился для нее живой батисферой: они замечали мелькание пестрой чешуи рыб-бабочек и барракуды в зеленых кораллах, напоминающих по форме оленьи рога; видели, как лениво помахивают гигантские крылья мант и колышутся бледные щупальца голодных анемон. Во власти воображения русала мисс Карстэрс воспринимала не только зрительные образы и звуки, но и ощущения, запахи, даже вкус его ностальгических воспоминаний. Ей уже стали знакомы отдельные мелодии слитной симфонии океана: она различала, как зубы рыбы-попугая со скрежетом обдирают моллюсков с кораллов, и тихое похрюкивание дельфинов.
Она теперь знала, какой запах и вкус имеют страх, любовь, кровь, гнев. Иногда, проведя день в одолженном русалом мире, она лежала в постели без сна и тосковала оттого, что воздух вокруг был недостаточно плотным, а тихая зимняя ночь казалась ей слишком пресной.
Мисс Карстэрс даже не заметила, как выпал снег, и как потом растаял и сменился дождем, как лужи затем снова замерзли, а ближе к весне земля потеплела и размокла. В кабинете мисс Карстэрс, куда она больше не заглядывала, чернила высохли в чернильнице, а книги и бумаги так и лежали разбросанными по столу, как обломки после кораблекрушения. Плавая вместе с русалом в открытом океане, мисс Карстэрс презирала землю. Совершая свои прогулки, она уже отправлялась не в болота, а на отмель, забиралась на скользкие от водорослей камни, и стояла, дрожа от ветра и холодных брызг, всматриваясь в волны, разбивающиеся у ее ног. Но большинство дней она проводила в оранжерее, жадно вглядываясь в жемчужные глаза русала.
