– Никита, как твоя голова? – с преувеличенным сочувствием кинулась к парню Юлька. Положила ему руку на плечо и повела в сторону лестницы.
Я склонилась над поворачивающим ключ в замке Константином и бодро пропела ему в ухо:
– Костян, как делишки?
– А? – дернулся он от неожиданности. Вынутый ключ выпал из рук и с неприятным звоном опустился на пол. К сожалению, ковер заканчивался на лестнице. Стелить его на нижней палубе никто не собирался. Здесь же обитают низшие слои общества, зачем нам ковры? Тут на стенах даже картины не висели, как на остальных палубах.
Я резво, но максимально грациозно наклонилась и подобрала ключ с брелоком. Поднесла руку ладонью вверх к его лицу, но когда Костя, молвив растерянно слово «спасибо», потянулся к ключу на моей ладони, я громко воскликнула:
– Ой, смотри! У тебя грязь! – и стала с нарочитым усилием тереть пальцами незримое пятно с его рубашки.
– Э-э… м-м… где? – Он опустил глаза на свою одежду.
– Да вот же, вот же! – обеспокоенно ответила я, надавливая все сильнее, наконец стала просто гладить всю его грудь.
Он покраснел не только лицом, но и шеей, тут Юлька с лестницы стала напряженно звать:
– Ну где вы там? Чего пропали? Мы идем на обед или нет?
Никита вторил:
– Да, я есть хочу! Вдруг это последняя трапеза в моей жизни?
Константин от нервного потрясения аж затрясся, крикнул:
– Да-да, бегу! – И действительно побежал.
Я осталась на месте, с лестницы послышалось Юлькино недовольное:
– Ну, блин, я ж утюг не выключила… Идите, мы вас догоним.
Я испугалась: «Какой еще утюг? Они находятся в специальной комнате на теплоходе, в каютах их нет!» – но зря, ребята несоответствия не заметили. К тому же, мы могли запросто этот утюг одолжить на время, как сделал Нечаев с праздничным столом. За который меня не позвали…
– Есть? – вкрадчиво изрекла подружка.
– Да! Но у нас мало времени.
Я открыла дверь, и мы вошли.
В комнате торжествовал беспорядок. Мужские вещи валялись тут и там: на полу, на тумбе, на стульях, торчали даже наружу из гардероба, будучи прижатыми захлопнутой дверцей.
– Никогда не выйду замуж, – сморщилась брезгливая Юлька, оглядывая сие великолепие.
– Полюбишь – выйдешь, – мудро ответила я, и мы принялись за дело.
Никакого намека на книги по истечении пятнадцатиминутного обыска выявлено не было. Это пугало. Я была уверена, что найду. Хотя бы вырванные листы с текстами нескольких десятков стихотворений. В то же время, ну увлекается человек поэзией, ну помнит наизусть со школьных времен что-то… Это же не повод подозревать его в сверхспособностях! Мы вот тоже с Образцовой Лермонтова цитируем наизусть. А она еще и Ахматову всю знает. И Вяземского. Что ж она – гений? Суперчеловек? Вряд ли. Просто умная девчонка с развитыми мозгами и хорошей памятью.
