Солнце уже почти спряталось за гору, и ущелье потонуло в сумерках. Готовились ко сну и далекие голубоватые вершины — крутые и безлюдные. Сырая туманная дымка окутала аул, пытаясь проникнуть в жилища. Невзрачные каменные домики тесно жались друг к другу по всему склону, точно ступени гигантского храма, упирающегося в небеса.
В сакле, на краю аула, едва теплился свет. Там в кунакской, у самого очага, на низком деревянном диване, покрытом персидским ковром, перед трехногим столиком сидел бородатый горец среднего роста, с бритой головой. Он был одет в белый шелковый бешмет с высоким стоячим воротником и подпоясан узким ремнем с набором серебряных пряжек и подвесок. Серые полотняные штаны и мягкие ноговицы довершали его наряд. Справа от него находился кинжал и Смит-энд-Вессон, который еще можно было встретить у городовых. На стене висела шашка. В ближнем углу виднелось прислоненное к стене длинное ружье. На полу стояло блюдце, из которого пил молоко белый котенок.
Из большой глиняной чашки мужчина брал куски горячего мяса, макал их в деревянную миску с соусом и, громко чавкая, отправлял в рот. Пахло чесноком, свежеиспеченным лавашем, вареной бараниной и шерстью еще не высохшей бурки. Со двора доносилось овечье блеянье и лай пастушьей собаки. Испуганно кричали растревоженные кем-то гуси.
В дверях показался человек. Слегка поклонившись, он сообщил:
— Шакур пришел.
— Впустите его.
Скрипнула дверь, и в комнату вошел высокий бородатый мужчина в бараньей папахе, черной черкеске и коротких сапогах.
— Да благословит вас Аллах, хозяин!
— Садись, Шакур. Раздевайся.
— Спасибо, хозяин.
Невесть откуда появился мальчик с кумганом[9] в руках. Дав гостю умыться, он протянул полотенце и быстро исчез за дверью.
Вошедший расположился напротив. Горец часто сглатывал слюну, но так и не отважился взять что-либо со стола.
— Ну, что же ты не ешь? Бери, угощайся. Ты, наверное, проголодался — дорога была длинная. Спал мало, ел мало…
— Некогда было, хозяин. Я спешил передать тебе известие. Боялся, что не успею.
— Ну, что же ты молчишь? Говори.
— Я не выполнил твое поручение и не отрезал ему уши. Я промахнулся. Заказчик недоволен.
