— Конечно же, это не по силам такому молокососу, — Гарри не смог сдержаться. Его слова звучали злобно и резко, как удары хлыста. — Держи все в секрете от маленького мальчика. Когда его отец погиб, дом разрушен, потеряно все, что ему дорого. Оберегай малыша, держи его в неведении. Неплохо придумано.
Фрего задумчиво кивнул.
— Прекрасно. Обвиняй меня. Обвиняй своего отца. Оч-ч-чень зрелые размышления. — Тут в его голосе появился металл. — Если не хочешь, чтобы с тобой обращались, как с молокососом, то не веди себя, как ребенок!
У Гарри было такое чувство, будто на него вылили ушат холодной воды. Он открыл рот, закрыл его. Опять открыл.
— Ох, Фрего, извини. Мне так страшно.
Фрего подался вперед и обнял юношу огромными руками. Он не сказал ничего. Он ждал. Гарри напрягся у него в объятиях. Казалось, что струна, натянувшаяся в нем вот-вот лопнет и тогда… Гарри зарыдал. Слезы лились свободно, юноша не сдерживал их и в расколовшейся изумрудной агонии его глаз Фрего увидел отблески силы Гарта, человека, которому десятилетия назад он поклялся в верности и преданности. Он чувствовал, как парень у него на груди сотрясается от рыданий и подумал, как все же несправедлива жизнь. Гарри ведь, в сущности, ребенок. Но некоторые дети его возраста командовали армиями, руководили восстаниями. В других частях человеческой империи, неизмеримо более диких, далеко не безопасных, такие ребята были мужчинами, которые осваивали новые земли, содержали семьи, давали мудрые советы.
Гарри труднее, чем ему, ведь у него еще остались какие-то иллюзии. У Фрего таких иллюзий не было, он многим был обязан Гарту Хамершмидту и всегда платил свои долги.
— О'кей, — Фрего ласково погладил парня по затылку. — Мы достанем их. Этих подонков, убивших твоего отца.
— Хорошо, давай-ка еще разок, — сказал Фрего. — Итак, твое имя по-прежнему Гарри. Я оставил его, чтобы мы сами случайно не оговорились. Но твоя фамилия…
— Хардвик, я знаю.
— Где ты родился?
— На Кенилворте, — монотонно забубнил он, — отдаленной планете, где я появился на свет в бедной семье, живущей в глубинке. Вот почему при рождении у меня не сняли отпечатков пальцев.
Фрего кивнул, потом сухо заметил:
— Хорошо, что мы применили гипносон.
— Я и сам запомнил бы всю эту чушь.
— Наверное. Но зачем рисковать? Запомнив свою легенду под гипнозом, ты в любой момент, даже в легком трансе от химических препаратов, отбарабанишь ее без запинки. Хочу дать тебе один совет. В нашем деле, никогда не пользуйся случаем, которого можно избежать. Но если этот шанс единственный, хватайся за него обеими руками.
