Старшим Мэдоффам, да и всем людям их поколения, и в голову не пришло бы рассматривать фондовую биржу как источник статуса или стабильного материального благосостояния. Они ли не видели рынок на максимуме перед крахом 1929 года – и его девяностопроцентное падение в надир в 1932 году? Улетучивались целые состояния. Шикарные дома вдруг шли с молотка, а великолепные родстеры выстраивались на продажу у бровки мостовой с пустыми бензобаками. Биржевые брокеры понуро стояли в хлебных очередях. Тот, кто помнил все это, не находил в Уолл-стрит ничего чарующего: порочная азартная игра, сулящая легкую наживу, но приносящая одни убытки и несчастья. Коли у тебя есть сбережения – держи их в банке, а еще вернее – в кофейной жестянке на верхней полке шкафа.
И если в 1950-е годы инвестирование на Уолл-стрит казалось неразумным, то работа там юнцам вроде Берни Мэдоффа и подавно не светила, и не только из-за риска потерять то немногое, что у них было. В конце 1940-х – начале 1950-х, когда еще не оправившиеся от краха 1929 года инвесторы определенно предпочитали государственные облигации корпоративным бумагам, биржевые брокеры зарабатывали очень скромно. Кроме того, руководство большинства топовых белых-англосаксонских-протестантских фирм Уолл-стрит в упор бы не видело еврейского мальца из Квинса. В освященных временем еврейских фирмах братьев Леман или Лёба такому еще могло бы найтись место в отделе трейдинга или внутренних операций. Но даже там путь к успеху означал бы восхождение по длинной шаткой лестнице в течение неопределенно долгого времени.
Берни, хоть и унаследовал от отца желание быть, что называется, «самому себе боссом», в юристы идти не хотел. В детстве он надеялся занять место в отцовском бизнесе и впоследствии его возглавить, но после случившегося в 1951 году банкротства решил, что хочет продавать спортивное оборудование как представитель производителя, – вроде странствующего коммивояжера, не обязанного носить ненавистные серые брючные костюмы и париться в офисе юридической фирмы или корпорации. Большинство его одноклассников, готовые поделиться воспоминаниями об отрочестве Мэдоффа и о его учебе в колледже в 1950-х годах, вспоминали затеянный им бизнес по установке собранных из бог знает чего оросителей для газонов, которым он увлекся в средней школе после краха отцовского предприятия. По их воспоминаниям, Берни казался молодым и рьяным, испытавшим нужду и возмечтавшим добиться успеха.
