Вот и чужая земля. Даже горы кажутся другими — суровыми, неприветливыми, а из черных бездонных расщелин веет могильным тленом. На душе у Николая заныло, и стало так тягостно и тоскливо, словно он улетал из родного края навсегда.
— Домой что-то захотелось, — дурашливо заблажил Савочка. — Может, повернем, командир?
Значит, не одного его тянет домой, не он один подвержен магической силе — притяжению родимой сторонки.
— Твой непосредственный начальник Семен Митрофанович не соглашается, — пошутил Николай. — Говорит, в Шопше его ждет не дождется черноглазая пуштунка.
— Он у нас такой, — поддержал шутку Савочка. — Дюже до женского пола охочий. Дома троих настругал, теперь на сторону смотрит.
— А тебе завидно? — отозвался Мезенцев. — Бракодел несчастный. Одного смастерил, и то девчонку.
— Прекращаем о любви. Внимательнее следите за землей, — напомнил Николай. — О нас тут очень соскучились и тоже, наверное, приготовили подарки.
Вертолеты прошли над перевалом и со снижением направились к узенькой безымянной речушке, ведущей прямо в Шопшу. Левее речушки, километрах в двух, пролегала шоссейная дорога, соединяющая Файзабад с основной магистралью. Там курсировали наши самолеты и вертолеты, охраняя движущиеся по ней колонны автомашин. Николай решил держаться от трассы подальше, чтобы не мешать крылатым патрульным и избежать излюбленных мест засад душманов.
И решение оказалось верным: до самой Шопши по ним не сделали ни одного выстрела.
В кишлаке их уже ждали: на ровной площадке за дувалом собралось человек сто — женщины, старики, дети. У дувалов стояли две машины с десантниками и бронетранспортер. Пятеро царандоев ходили около толпы и прогоняли с площадки вездесущих мальчишек.
Николай и Сташенков приземлили вертолеты. Не успели остановиться лопасти, как толпа окружила машины. Солдаты еле сдерживали людей. Наконец их удалось оттеснить, чтобы заняться выгрузкой. К Николаю подошел немолодой худощавый мужчина в заношенном халате и полосатой чалме, что-то стая говорить. От толпы отделился царандой и перевел:
— Староста кишлака Зафар благодарит вас от имени дехкан за помощь и желает благополучных полетов.
— Спасибо, — сказал Николай и пожал старосте руку.
Тот заговорил снова.
— Староста предлагает помощь в разгрузке, — перевел царандой.
— Хорошо, — согласился Николай. — Наши солдаты будут выносить из вертолетов, а дехкане укладывать мешки и коробки вон на той площадке.
— Биссер хуп[1], — сложил староста на груди руки.
