Остановились на отдых в лесу под Болбечьем. Обсудили все происшедшее. Поспорили. Единодушны были в том, что своевременно вырвались из капкана, устроенного гитлеровцами. По всей вероятности, они все же догадались, куда девался их холуй. Видно, преследователи, хоть и с опозданием, но обнаружили наши следы, особенно там, где волокли «языка». Ночью же преследовать не особенно старались, тем более, что схвачен не их солдат. А лесок, где мы остановились и допрашивали «языка», окружили и ждали подкрепления.
Как бы там ни было, а ценные сведения для командования отряда и бригады мы от «языка» получили. Принесли и трофеи, и личные документы. Все данные, выведанные при допросе «языка», мы с Поповым обобщили, изложили письменно со своими выводами и предположениями.
В сведениях о боевой деятельности бригады за ноябрь 1943 года это отражено кратко и сухо:
«1-й отряд. Разведка гарнизона в Бешенковичах (захват „языка“). Разведка 4 человека под руководством т. Федотова поймала предателя из гарнизона Бешенковичи… Трофеи — одна винтовка, две гранаты, 60 патронов».
1
В начале зимы 1943/44 года не было дня, чтобы партизаны не нападали на транспорт, питавший всем необходимый улльский аэродром.
Как-то раз к нам, разведчикам, заглянул комбриг Николай Александрович Сакмаркин. Возвратившись из дальнего поиска — вели разведку в сторону Полоцка, — мы, немного передохнув, занимались разными житейскими мелочами. Одни пришивали пуговицы, другие штопали прохудившееся, третьи вместе с хозяйкой хаты возились у печи. Иван Попов, сунув валенок с полупришитой подошвой под стол, быстро вскочил со скамьи, взмахом левой руки отбросил пшеничного цвета прядь волос со лба — хотел доложить о результатах поиска. Николай Александрович мельком глянул на ноги командира взвода разведки, аккуратно обернутые портянками, сказал с улыбкой:
— Вольно, казак! Докладывай сидя, — и сам присел.
Почему-то Сакмаркин, всегда дотошно интересовавшийся любым поиском, даже не принесшим существенных результатов, сегодня не вникал в подробности, не переспрашивал и не уточнял. Молча кивал, соглашаясь, порой невпопад, с тем или иным предположением нашего командира. Иногда он почему-то пристально посматривал на галифе Ивана Митрофановича. Буквально накануне поиска тот нашил новые леи. Теперь они были заметно обшарпаны — пришлось немало поелозить по-пластунски.
Комбриг вдруг перебил Попова:
— Все ясно… Теперь давай-ка выйдем, подышим кислородом. Федотов, — обернулся он ко мне, — ты хочешь глотнуть свежего воздуха?
