— Да, да! — закричала Анна. — Кроме того. — такая тоненькая черточка вертикально бежит через весь диск!
— Черточка? — переспросил Додд.
— Да, как будто трещина, — объяснила девочка.
«Треснувшее яйцо знаменует рождение Хаоса, — думал Дылда. — Исполняется мое предсказание. Испан-Змея оплодотворяет, а Белая Дева готова родить».
— Я должен признать, что не вижу никакой черточки, — удивился Додд.
— Нужно хорошо присмотреться, — объяснила Анна.
— Я верю ей на слово, — вмешался Войтович. — У детей прекрасное зрение.
— Если там есть трещина, которую видно даже отсюда, то она должна тянуться на многие километры, — оживился Рудольф.
— Мне кажется, — медленно и с напряжением произнес Хантер, словно ему было трудно говорить, — что Луна переходит на орбиту вокруг новой планеты в районе зоны Роше… Рудольф, в зоне Роше твердые тела распадаются?
— Этого никто не знает, — пожал плечами Брехт.
— Вскоре узнаем, — заявил Бородач.
— Мы тоже скоро узнаем, что чувствуют муравьи, когда кто-то начинает ворошить их муравейник, — добавила Рама Джоан.
— Неужели… Луна должна рассыпаться? — ужаснулся Войтович.
Марго схватила Пола за рук.
— Пол? — крикнула она. — Боже мой, Пол, я совершенно забыла о Доне!
Когда Странник впервые показался на небе, он находился в сорока тысячах километрах от Луны, то есть был в девять раз ближе к Ней, чем она к Земле. Поэтому его воздействие на Луну, вызвавшее деформации лунной поверхности и «лунотрясения», было в тысячу раз сильнее, нежели воздействие Земли на Луну. Нелишне напомнить, что воздействие одного тела на другое обратно пропорционально расстоянию, возведенному во вторую степень, и тогда масса Солнца вызывала бы на Земле значительно более мощные приливы, чем Луна, в то время как реально лунные приливы примерно в два раза сильнее, чем солнечные.
Когда Луна, которую теперь разделяли со Странником четыре тысячи километров, вышла на орбиту вокруг него, то она оказалась в сто раз ближе к новой планете, чем к Земле Поэтому влияние гравитационного поля Странника на Луну, как на ее кору, так и на ядро, стало в миллион раз сильнее земного.
В тот момент, когда на экране Бабы-Яги появилась Земля, Дон наконец-то пришел в себя.
Поступление в кабину свежего кислорода из резервуаров привело к тому, что космонавт проснулся бодрым и полным сил. Он два раза оттолкнулся от пола, один раз перевернулся — и уже сидел в кресле пилота, застегивая ремни безопасности.
Картинка на экране поменялась, и в поле зрения возникли белые кратеры Луны, явно выраставшей на глазах. Среди блестящих новообразованных скал внезапно разверзлась вертикальная пропасть, кажущаяся бездонной, а еще через мгновение в самой глубине пропасти засияла узкая полоска желто-фиолетового света.
