Араб Джонс, Большой Бенди и Пепе Мартинец курили четвертую самокрутку марихуаны, передавая ее друг другу и долго не выпуская из легких крепкий, сладковатый дым. Они сидели на подушках, разбросанных на ковре, перед небольшой палаткой, разбитой на крыше дома в Гарлеме, неподалеку от Леннокса и Сто двадцать пятой улицы. Вход в палатку заслоняли шнуры из деревянных бус. Они посмотрели друг на друга доброжелательным взглядом братьев-наркоманов и, как будто сговорившись, подняли глаза к небу, уставившись на потемневшую Луну.
— Э, они наверняка там тоже покуривают, — сказал Большой. — Видите этот коричневый дымок? Эти космонавты скоро будут ходить на бровях!
— Мы, наверное, тоже. Араб, тебя затмило, а? — засмеялся счастливым смехом Пепе.
— Тяни косяк и сиди тихо, — пытался обидеться Араб.
Марго и Пол слушали то, что говорит мужчина с бородой.
— Надежды, страхи и глубокое беспокойство человека всегда от того, что человек видит на небе, независимо от того, будет ли это самолет, планета, космический корабль или летающая тарелка из другого мира. Иными словами, небо является символом!
Бородач говорил спокойно, но в его голосе звучала юношеская страсть. Лысый высокий мужчина в очках с толстыми стеклами и женщина в тюрбане слушали молча. Марго от нечего делать выдумала прозвища для троицы, дискутирующей о летающих тарелках, и для нескольких человек из публики.
Бородач продолжал:
— Священной памяти доктор Юнг в своем эссе тщательно проследил проблему, связанную с появлением на небе летающих тарелок, — он произнес название по-немецки, с хорошим произношением и сразу же перевел: «Современный миф: О вещах, которые видят на небе».
— Кто он, этот бородач? — спросила Марго у Пола.
Пол попытался проверить по программе, но в последнем ряду было слишком темно, чтобы он мог что-нибудь прочитать.
— Доктора Юнга особенно интересовали летающие тарелки в форме круга, разделенного на четыре сектора, — продолжал Бородач. — Эта форма ассоциируется с тем, что в буддизме называется мандалой. Мандала — это символ психической целостности человеческого разума в борьбе с сумасшествием. Проявляется это свойство обычно в моменты большого напряжения и опасности, в такие моменты, как сегодня, когда человека охватывает страх перед атомной бомбой, перед потерей личности в нашем тоталитарном стаде, а также страх перед потерей контактов с наукой, которая ускользает от него и расщепляется на тысячи трудных, хотя и необходимых специальностей.
