Окончательный анализ модели, однако, не позволил Рейди выявить причину блокировки памяти:
— Ваши основные рефлексы достаточно типичны. Единственная аномалия наблюдается в связи с реакцией на темноту, стимулирующую вас самым любопытным образом. Ваши социальные инстинкты недостаточно развиты — вероятно, тому виной амнезия. По-видимому, вы больше склонны к настойчивому самоутверждению, нежели к недооценке своих способностей. Вы практически не реагируете на музыку, а цветовая символика не имеет для вас почти никакого значения — что тоже может объясняться амнезией. Запахи стимулируют вас гораздо сильнее, чем я предполагал — но не в такой степени, чтобы это можно было назвать патологией.
Рейди откинулся на спинку стула:
— Обследования сами по себе могли спровоцировать какие-нибудь сознательные ассоциации. Вы ничего не заметили?
— Ничего.
Рейди кивнул:
— Хорошо. Попробуем другой подход. Теоретическая основа такова. Если амнезия связана с сильнейшим подсознательным нежеланием вспоминать те или иные обстоятельства, мы могли бы преодолеть сопротивление, обратив сознательное внимание на те же события. Для этого, однако, необходимо определить характер травматических обстоятельств. Другими словами, мы должны установить ваше происхождение, понять, в какой среде формировалась ваша личность.
Пардеро нахмурился и отвернулся к окну. Рейди внимательно следил за ним:
— Вы не хотите знать о своем происхождении?
Пардеро криво улыбнулся:
— Я этого не говорил.
Рейди пожал плечами:
— Воля ваша. Вы можете покинуть госпиталь в любую минуту. Служба социального обеспечения подыщет вам работу, начинайте новую жизнь.
Пардеро отрицательно покачал головой:
— Меня будет преследовать неизвестность. Может быть, во мне кто-то нуждается, кто-то ждет моего возвращения.
Рейди не возражал:
— Завтра начнем детективное расследование.
Через час после наступления сумерек Пардеро встретился в кафе с Ариэлью и отчитался о событиях дня.
— Рейди признал, что зашел в тупик, — с чем-то вроде мрачного удовлетворения заключил Пардеро. — У него это признание, конечно, заняло полчаса и напоминало научный конспект. Он упомянул также, что единственный способ выяснить, кто я такой — узнать, где я родился и вырос. Другими словами, меня хотят отправить домой. Куда? Никто не знает. Расследование начнется завтра.
Ариэль меланхолически кивнула. Сегодня она не походила на себя — более того, казалась внутренне напряженной, поглощенной посторонними мыслями. Пардеро протянул руку, чтобы прикоснуться к ее мягкому светлому локону, но она уклонилась.
