— Заигрался я с женщинами, заигрался. Жена, любовницы… И все терпят, и все любят. Вся эта распущенность от безнаказанности, Саша, только от нее. Мы себя так ведем, потому что вы нам это позволяете! Вот если бы жена моя, Катька, выставила меня из дома сразу после того, как узнала, что у меня есть любовница, а любовница вообще не стала бы вступать со мной в интимные отношения, когда узнала, что я женат, все было бы по-другому. Не были бы мы такими кобелями. Разбаловали вы нас. Жестче с нами надо. А вы ведь как? Терпите-терпите, мы думаем, что все в порядке, а потом, раз и вы посылаете нас к едрене-фене и исчезаете. А мы и понять не можем, что же произошло, все же нормально было, все всех устраивало? А потом перед самым Новым годом ты остаешься совсем один в этом чертовом городе, где живет чертова туча миллионов людей! Вы подумайте, миллионы людей вокруг, а ты при этом совсем-совсем один. Что может быть нелепее?
— От вас ушла жена?
— Ушла.
— А что же ваши любовницы? Тоже ушли? — Саша еле сдержалась, чтобы не расхохотаться.
— Одна всего была любовница. Она замуж собралась. За другого. Сказала, что устала слушать сказочки о светлом будущем в моем исполнении и надеяться на чудо. Вот так и остался я один. Закон бумеранга еще никто не отменял. Что посеешь, как говорится, то и пожнешь.
— Я должна вас пожалеть? — Саша улыбнулась саркастически.
— Нет, что вы. Просто выслушать, если вам несложно, конечно. А, может быть, и понять. Просто понять. Хотя, наверное, это уже лишнее. Это был бы слишком щедрый подарок, — он поцеловал ее руку. — Знаете, это лучшая ночь за последние несколько недель и все благодаря вам. С вами спокойно. Есть в вас что-то такое, что дарит надежду на лучшее. Вот смотрю я на вас и думаю: «Раз со мной сидит такая женщина, значит, не все так плохо в моей жизни. Все обязательно наладится». Ведь так, наладится?
— Знаете, мне самой бы очень хотелось, чтобы все наладилось. И у вас, да и у меня тоже. Мне бы это не помешало, — Саша грустно улыбнулась.
— А знаете что, может быть, мы поможем друг другу как-то скрасить эту тягостную пустоту предновогодних дней. Ведь в эту пору особенно чувствуется какая-то неустроенность, неопределенность. В это время как-то невыносимо понимать, что ты один, что никому на всем белом свете не нужен. И вдруг такая встреча! Можно сказать, волшебная встреча! Неужели мы сейчас просто разойдемся в разные стороны и забудем друг о друге? А ведь кто знает, может, это то самое новогоднее волшебство, о котором мы все так мечтаем? — Артем принялся лобызать Сашину ручку.
