После работы Иван заехал в общежитие переодеться. Нацепил белую рубашку, галстук, темно-синий джемпер с v-образным вырезом, свои лучшие джинсы. Непокорные волосы пригладил гелем.
— Хорош, очень хорош, — улыбнулся своему отражению в зеркале…
Дверь открыла моложавая, стройная женщина с рыжими волосами и ярким макияжем. На ней были модные джинсы-резинки и джемпер из ангоры изумрудного цвета, густо украшенный бусинами, бисером и пайетками.
«Красива, но вульгарна», — отметил про себя Иван.
— Иван? — спросила женщина.
— Он самый. — Улыбка с легким оттенком кокетства и приязни. Так, на всякий случай.
— Проходите. — Во взгляде явный интерес.
Иван шагнул за порог и оказался в просторной прихожей. Таких он еще не видел. Никаких цветастых обоев — оштукатуренные стены покрашены в теплый персиковый цвет. Огромное зеркало в массивной золоченой раме, пейзажи на стенах, писаные маслом и акварелью, массивная хрустальная люстра. Даже диван стоял в этой огромной прихожей и столик, заваленный журналами. Иван снял обувь и получил от хозяйки тапочки. Она провела его в просторную комнату, которая, очевидно, одновременно была и кухней, и столовой, и гостиной. Такого Иван тоже еще не видел. Кухню от столовой отделяла барная стойка. Чудеса!
— У вас очень красиво! — восхитился Иван, причем совершенно искренне.
— Да, спасибо! Это дочка интерьером занималась. Все как в заграничных журналах делала. Ненавидит совок. Все ковры повыкидывала. Хрусталь приказала припрятать. Мещанство, говорит. Вы присаживайтесь. — Она указала на кресло. Михаил Львович сейчас выйдет.
Он появился через пару секунд: одет по-домашнему — в яркий спортивный костюм. На лице имел самое добродушное выражение. А-ля радушный хозяин. Простой русский мужик. Или не совсем русский. Кто его знает.
— А, пришел! Молодец! Минута в минуту. Уважаю пунктуальных людей. Ну, проходи за стол. Ужинать будем. Марина, тащи закуску да иди, у нас тут мужской разговор будет. — Скомандовал он жене.
Иван присел на краешек дубового стула. Был он скован. Его пугало это внимание к своей скромной персоне. Было оно каким-то чрезмерным, неуместным, нелогичным. Чего же от него хотят?
Иван получил ответ на свой вопрос после второй рюмки коньяка.
— Слушай, сынок, — Михаил Львович интимно обнял Ивана за плечо, — тут такое дело… в общем… Короче… короче, у меня к тебе деловое предложение. Только ты, Ванюшка, сразу-то не отказывайся. Ты подумай сначала. Предложение-то выгодное. Очень выгодное!
