— Мадмуазель, вы обворожительны! Я восхищен! — кричит он с гусарской удалью громче музыки. — Позвольте пригласить вас на танец!
Она медленно скользит презрительным взглядом от его макушки к его начищенным полуботинкам и обратно. Ухмыляется и произносит тихо, но даже грохот музыки не может заглушить ее голос:
— Я тебе не по зубам, мальчик. Поищи себе замарашку, такую же, как и ты сам. — Отворачивается величественно и удаляется, а Иван так и остается стоять с глупой, обворожительной улыбкой на лице. Она будто приклеилась. Потом отлепилась. Сменилась выражением ярости.
— Не очень-то и хотелось, — шипит он и мысленно обещает себе, что эта надменная сука еще влюбится в него, как кошка, а он-то еще подумает, отвечать ли ей взаимностью…
Ирка вернулась с каникул посвежевшая, порозовевшая. Глаза горели. Она соскучилась. Разлука вновь подогрела их уже свалявшуюся в привычку страсть. Иван добровольно вернулся за колючую проволоку своей любви и чувствовал там себя прекрасно.
В начале марта шеф неожиданно пригласил Ивана в гости. К себе домой. В огромную квартиру, сложенную из нескольких квартир. По слухам, он не пускал туда никого из подчиненных, кроме своего зама, давнего друга и соратника. Михаил Львович семью в свои дела не впутывал: время было неспокойное, бизнес не вполне законный — меньше знаешь, крепче спишь. Все, конечно, знали, что есть у Михаила Львовича жена, умница и небывалая модница, есть у него сын — подросток, есть у него дочь — редкостная красавица, только никто их не видел.
— Ваня, загляни сегодня ко мне вечерком, — сказал шеф Ивану как-то слишком ласково. Ивану даже почудились, что перед ним немного заискивают. Наверное, лишь почудилось.
— Извините, куда я должен к вам зайти, в кабинет? — уточнил Иван вежливо.
— Нет, сынок, ко мне домой, — шеф по-отечески похлопал молодого сотрудника по плечу. — Жена ужин приготовит. Коньячка выпьем. Да не того, которым мы с тобой торгуем, а нормального, французского. О житье-бытье потолкуем. Ха-ха-ха! Чего испугался-то? Удивлен? Ты же у нас самый перспективный сотрудник. Надо заняться твоим воспитанием. Я тебя устраиваю в качестве наставника?
— Вполне, — ответил Иван осторожно.
— Ну, вот и чудненько. Жду в 20.00. И без опозданий, пожалуйста. — Тон шефа с отеческого сместился в начальственную плоскость.
Остаток дня Иван провел в раздумьях на тему, что бы это значило? Как разумный человек, он понимал, что это все неспроста. Шефу явно что-то от него нужно. Только вот что может дать бедный студент матерому предпринимателю? Богатому человеку? Ответа не было. Тут никакого разума не хватало.
