— А вы, что значит полиция для вас, Учиха-сан? — Вопрос со стороны безликого, кстати, голос показался очень молодым. Или женским. Биджу под хвост эту глухую одежду, даже пол не определишь! — Почему вы так стараетесь сохранить её?
Вопрос в точку, между прочим. И если я отвечу правдиво, то утрачу все набранные за сегодня очки. Полицейские не обрадуются, если узнают, что необходимы мне для некоторого политического веса, а также для сохранения хоть части достояния клана. Если я, по традиции Учих, буду содержать полицию, значит, руководству деревни придётся оставить мне счета отца, кое-какие здания, и многое, многое другое.
— Я всего лишь хочу, чтобы то, что клан Учиха сделал для Конохи, не развеялось по ветру. Чтобы, когда я буду возрождать клан, мои дети гордились предками, и желали вложить все свои силы в дело клана, как это собираюсь сделать я!
Безликий хмыкнул, но воодушевлённые возгласы полицейских заглушили его сомнения.
В этот момент появился второй боец АНБУ — и вместе с тем, его иллюзорный двойник, выцвел и растаял.
— Саске-кун, прости, что прерываю, но тебя хочет видеть Хокаге.
Что ж, этого следовало ожидать.
Надо сказать, что внешне Хокаге особого почтения не внушал. Как-то подсознательно я ожидал увидеть могучую фигуру, оплетённую мускулатурой, ну, или, хотя бы, рукоять меча за плечом, хоть какой-то символ мощи от, теоретически, самого сильного шиноби Конохи. А так — старик как старик, забери у него пафосную шляпу и трубку, и отдай другому старику, никто разницы не заметит.
Я стоял (сесть мне никто не предлагал, да и стульев в пределах досягаемости я не видел) в кабинете лидера скрытого селения и скучал, глядя, как старик в нелепой шляпе читает какой-то свиток. Старый, и не особо эффективный трюк. Если бы Хокаге действительно нужно было сосредоточиться на важном документе, меня бы просто не пустили, и ждал бы я снаружи. Но надо помурыжить человека, заставить его почувствовать себя незначащим, понервничать, чтобы дошёл до кондиции…
Хокаге поднял на меня глаза, и мне на миг стало страшно. Равнодушный взгляд скользнул по мне мельком, миг спустя старик уже нацепил маску заботливого патриарха, пекущегося даже о самом незначительном жителе селения, но… Мне уже не надо было доказывать, в одно единственное мгновение я понял, что этот человек способен на что угодно. Уничтожить клан, сжечь город, живьём выпотрошить детей, если того потребуют его интересы. Страшно даже представить, скольких он убил, прежде чем его взгляд обрёл такое вселенское равнодушие. Неужели все эмоции, что он демонстрирует на людях — всего лишь маска?
