— Если ты живешь сложной жизнью, — ответила она, встретившись с ним взглядом, — найдутся люди, которые будут тебя ненавидеть, и ты ничего не сможешь сделать, чтобы это изменить. — Ей казалось, что она вот-вот утонет в его темных глазах. — Ты можешь только двигаться вперед и стараться причинять меньше вреда. Меньше зла.
— Меньше вреда? — спросил он, прижав ладонь к ее затылку. — Меньше зла? Что это такое для человека вроде тебя?
Ларисса не смогла сделать то, что ей говорил здравый смысл. Не смогла оттолкнуть его и уйти. Она всегда была слабой, не способной устоять перед соблазном. А Джек Саттон был самым большим соблазном, даже когда причинял ей боль. Она так устала от самокопания, от осознания того, что она сделала со своей жизнью.
Встав на цыпочки, Ларисса придвинулась ближе к нему и накрыла его губы своими.
Поцелуй был бесподобен. Лариссу пронзили огненные стрелы желания, когда Джек крепче прижал ее к себе и наклонил ее голову.
Это было великолепно, но ей хотелось большего. Тогда она задрала ему свитер и принялась водить ладонями по его плоскому животу. Его загорелая кожа была гладкой и горячей как огонь.
Джек что-то пробормотал. Было это ругательством или мольбой, Ларисса не разобрала. Впрочем, ей стало все равно, когда он приподнял ее и усадил на край раковины. Она просто обхватила ногами его бедра и подчинилась удовольствию, которое доставляли ей его губы.
Неожиданно ее охватили воспоминания, которые она долго держала в самом дальнем уголке своей памяти. Сейчас они вырвались на свободу и слились с происходящим, отчего ее пульс участился, а поцелуй стал еще жарче. Она представила себе их разгоряченные тела, сливающиеся воедино, и от волнения у нее захватило дух.
Какая-то ее часть говорила ей, что она совершает серьезную ошибку и потом ей придется заплатить за нее высокую цену, но в данный момент ей было все равно. Его жаркие губы покрывали поцелуями ее лицо и шею, и она просто не могла заставить себя это прекратить. После всего, что с ней произошло, она была еще слишком слаба.
Она никогда не отличалась осторожностью и обладала склонностью к саморазрушению. Теперь она это прекрасно понимала, но подозревала, что наслаждение стоит той боли, которую она испытает потом.
Затем Джек завладел ее губами в страстном поцелуе, и она, перестав беспокоиться о том, что не в силах изменить, схватилась за края его свитера и потянула его вверх. Джек освободился от него, и ее взору предстал его обнаженный мускулистый торс. Как она и ожидала, он по-прежнему был великолепен.
