— Хороший пиджак. — Авилов, оглядев себя, пожал плечами.
— Был хороший, да его поезд ушел. Смотри, вон за столиком штучка сидит, с иголочки. Знаешь, что она про тебя думает? Думает — я бы с ним замутила, да у него рукава в ремках.
— Пошел ты, — огрызнулся Авилов. — Хватит, давай по делу. Что у нас в меню?
— Объявился хозяин джипа, хочет вернуть за вознаграждение.
— Денег?
— Пятнадцать штук.
— Пятнадцать за новый джип? Прохвост. Торговались?
— Назначили, Яше он не глянулся — зануда. Тяжелый клиент. Заказчик больше дает, без базара.
— Делай быстрей. Есть пациент со свистком, который Митяйка ставил. Месячной свежести.
— У Митяйки проблемы. Он со вчерашнего дня у Босика в подвале сидит, со сломанными пальцами.
— За что?
— Молчат.
— Где брат-один?
— Ты же знаешь расклад. Я бегаю, брат-один думает. Запрос послать?
— Подождем денек. С Босиком договариваться придется.
— Ходят слухи, что Босика раздели.
— Ну не Митяйка же его раздел.
— Брат-один про это и думает. Митяйка Босика раздеть не мог, а в подвале сидит.
— Надо договариваться.
— Линия недоступна. Втемную играют.
— Завтра пришли брата, а сам делай джип.
Авилов отправил в рот последний кусок торта и бросил салфетку на стол. В дверях едва не столкнулся с женщиной, той самой штучкой с иголочки, но успел пропустить вперед и заметил только узкие темные очки на смуглом лице. Высоко завязанный хвост махнул перед его носом. Волосы пахли дивно.
Пустое ожидание закончилось, и у Авилова, невзирая на скверные новости, поднялось настроение. Он даже заскочил по пути в супермаркет и, поднимаясь в лифте, насвистывал «Джонни, оу-е».
Он завалился на диван в наилучшем расположении духа. Отчего зависит расположение духа? От утоленных потребностей. Какая из его потребностей последние полчаса была утолена? Если бы потребность есть, спать и дышать, жилось бы проще. Авилов иногда раздумывал о тетке Нюре, которой нужен только огород, о Митяйке, который жизнь просиживал в казино, о Леве, обожавшем предметы и еду, и даже о щенке неопознанной породы, чавкавшем на кухне, опорожнявшем желудок и стремительно засыпавшем. Простая жизнь хороша, но с этим надо родиться. А оказаться плохим мальчиком из хорошей семьи — затея так себе. Правильная жизнь тебе закрыта, неправильная смердит. Никому ты не свой. Бандиты косятся, мирное население шарахается.
На кухне забренчала посуда. Надо остановить эту Матрену Ивановну, пока не спроворила ужин из трех блюд.
— Матрена Ивановна! — крикнул он в кухню.
