Они прилетели с Яковом в Ейск, и дела завертелись. В городе с ней здоровались, на набережной улыбались.
Две недели, пролетевшие как один день, оказались для них благоприятными. Днем они занимались делами, а вечерами шли в «Приют рыбака», где на окнах висели сети и жарили угрей на углях, а парни в сомбреро пели под гитару «Бэса, бэса мэ мучо…». Потом гуляли по набережной под огромной низкой луной, дышали запахом моря. Уходили далеко от пляжей, туда, где начинались строительные вагончики, деревья, тропинки среди камней. Южное небо светилось, как бархат ювелирной витрины, голоса людей оставались все дальше. Яков держал руку у ней на плече. Они столько времени провели вместе, что Ира сжилась со своим тюремщиком, точно забыла о том, что сидела под замком, а он ей не напоминал.
— Хотите, сходим в казино? — предлагал Яков.
— Нет. Не хочу.
— Почему?
— Не люблю проигрывать. Страшно злюсь.
— Кто же любит? Никто не любит.
— Не могу смириться.
— Гордыня? — Он усмехнулся. — Знакомо. Приходится тренироваться, чтобы выложить все, что есть, и начать сначала.
— Лучше не терять.
— Так не бывает. Чтобы получить большее, нужно уметь поступиться меньшим.
— А нельзя обойтись без этого?
— Вряд ли. Если живешь, как трава, то все растратишь: и силы, и зубы, и желания. А если совершаешь действия, то можно кое-что и получить.
— Например, костыли.
— Или банкой шпротов в лоб. — Они улыбнулись.
— Это как на дороге, — заметил Яков. — Если обоюдка, то виноват тот, кто совершал маневр. Виноват — плати.
— Это еще что! Бывает и маневра не совершал, а платишь. Вот что обидно.
— Об этом и речь. И так обидно, и по-другому обидно, женись или не женись, ты все равно раскаешься, но я предпочитаю, если жалеть, то о сделанном… А если вы о себе говорите, то отель строил ваш муж, он совершил маневр и все потерял, так и не берите на себя чужую неудачу. — Они молчали, под ногами тяжело раздвигался песок. — Хочется плавать, но прохладно. Не люблю осень.!. В детстве я много плавал, потому что врачи советовали разгружать позвоночник. У меня тяжелая голова, и вообще кости тяжелые. Когда я был худым подростком, мои приятели найдут толстяка и говорят: «Спорим, он весит больше тебя». Никто не верил, все проигрывали.
— Мне кажется, вы говорите намеками… Например, про тяжелую голову и кости.
— Это не намек. Чистая правда. Ложитесь.
— В смысле?
— В прямом. На песок.
— Зачем?
— Чтобы проверить. — Ира засмеялась. — Потому что я тяжелый, я не люблю слабых женщин. Слабых и трусливых…
