Она доехала до больницы, с огорчением увидела пожелтевшее, отекшее лицо и, присев на краешек стула, осторожно начала выкладывать дачные новости. Саша чуть не выпрыгнул из растяжки.
— Отвези меня домой.
— Как это?
— Вместе с этой штуковиной, с подвеской. Я ее куплю. Или другую им куплю.
— Как будто дома…
— Не рассуждай, иди к завотделением, быстрее. Проси, вставай на колени, заплати! — бушевал Сашка.
К вечеру она его вывезла вместе с техником и медсестрой, которые с трудом приспособили систему к домашним условиям.
Выходя из больницы, Авилов уперся костылями как вкопанный перед девяткой, потом передернулся: «Машина-убийца! Где нанимала?» Дома немного успокоился и повис на телефоне, звонил в пункт проката автомобилей. Потом начал прозванивать свои каналы.
Вечером в доме появились молодой человек с девушкой. Ира провела их в комнату, оба сидели как пришибленные, разглядывая растяжку и отворачиваясь от мрачного больного.
— Нас уже допрашивали, — сообщил молодой человек, аккуратно выбритый, в ослепительной рубашке. Девушка его, лохматая и невзрачная, с ярким ртом цвета свежего синяка, сразу начала перебирать ногами, поправлять волосы и дергать шеей, как будто стремилась избавиться от одежды.
— Толя никуда не выходил, — сказала она и закрутила ноги винтом одна вокруг другой, и блузка тут же съехала с левого плеча.
— А кто выходил? — спросил Авилов.
— Выходил только Олег за водкой, остальные на минуту-две, не больше.
— Во сколько выходил Олег?
— В два примерно.
— Машина стояла?
— Стояла. Я в окно все время поглядывал. Да и Олег видел.
— А ты пил?
— Немного пива.
— Толя не выходил, — снова произнесла лохматая и взглянула на Пушкина в упор. Один глаз косил, как у Татьяны Митковой. — Толя меня в компаниях никогда одну не оставляет. — И поправила лямку под блузкой.
— Любой бы так поступил на его месте, — отозвался Пушкин, а про себя добавил: «Чума». — Адрес общаги скажи.
— Саперов, 12. Рядом. — Парень дернулся. — Езды две минуты. Сквер объехать.
— Вы спали?
— Нет. Никто не спал. В восемь мы ушли, а они — по комнатам. Машину я сдал в десять, брал на сутки.
Вопросов больше не последовало, и удрученная парочка засобиралась. Девица в коридоре надевала куртку, ерзая так, будто снимала все, что было под ней. Авилов переглянулся с Ирой.
— Никаких следов. Вернее, следы-то есть, но не того, кто это сделал. Он мог взять любую подвернувшуюся на улице машину, отправить меня на тот свет и вернуть девятку на место. Квалификация называется. Хорошо было раньше. Собрал дружину и пошел на врага. А теперь все не просто так: и кто враг неизвестно, и дружину не соберешь — продадут. Только себе можно верить.
