— Мы пришли.
— Уже? Может, еще погуляем?
— На самом деле за нами идут. Я видела, он за углом.
— Это и хорошо. Мы гуляем, а за нами идут. Это лучше, чем просто прогулка. Два в одном. Если меня хлопнут, что ты будешь делать?
— Спать лягу. — Катя рассердилась. — Ты мне не для этого. Если хочешь, мне и Сережины страхи порядочно надоели. Пойдем. — Он удивился, как легко он уступал.
Авилов подставлялся. Он написал Гоше записку, верней, продиктовал ее изумленному Шмакову: «Пушкин все знает» — и просил передать официанту. Он зашел с Катей в «Луну» и вел себя соответственно намерениям, которые у него были относительно девушки. Он добился внимания. Утром он выяснит, кто по нему страдает.
У него был дефект — он не боялся смерти и его несло от запаха риска. Это противоположность средневековой музыки, игра, танец на канате под куполом без страховки, и он чувствовал, что пьян от звука шагов сзади. Страх возбуждал, был не страхом, но вдохновением. Настоящим животным страхом он боялся только ос.
Он много ждал от этого утра, но с Катей ему стало так спокойно, что он проспал. Он проснулся в десять, в комнате, залитой солнцем, а ее не было. Был сварен кофе, на столе лежала любовная записка, и стояли синие цветы. Он поставил компакт-диск и сел слушать старинную музыку. Часа три. Потом позвонил Ире и успокоил ее. Нашел в холодильнике овощи и приготовил еду. Позвонил в «Старый рояль», попросил Катю, чтобы пришла раньше. Вечером все повторилось — заход в «Луну», прогулка по Зеленой роще, смещение декораций.
— Тебя многие боятся, считают жестоким, — говорила Катя. — А ты на самом деле очень чувствительный. Вздрагиваешь во сне.
— Как Гитлер, — усмехнулся он. — Гитлер был чувствительный. Но его любовницы плохо кончали. Самоубийствами. Я уйду от тебя завтра.
Он вышел от Кати только на третий день, рано утром, когда она еще спала, подумав, что утро похоже на то самое серое утро, какое бы он выбрал, чтобы умереть. Было тепло и пасмурно, небо плотно сомкнулось. Бывают такие беспросветные, ничего не обещающие утра, которые нужно преодолевать, чтобы жить… Он прошел метров триста и заметил, как черная девятка выехала на встречную полосу и, набирая скорость, мчится на него. Он вжался в дом, но это не помогло. Через несколько секунд девятка исчезла, а он медленно сполз по стене, успев подумать — все-таки свои!
