, и Эртан придумал, как поставить зазнайку на место.
Тот сидел на приступке и точил на бруске кухонные ножи. Надо признать, получалось ловко, особенно для десятилетки, будто эльфёнку с люльки клинки заменяли погремушки. Эртан важно прошёлся туда-обратно, но добился внимания лишь от Симеона.
— Добрейшший утречок, Эртан! — кот расплылся в зубастой улыбке. — Тебе чего надобно?
Вжик… вжик… Наточенные лезвия сияли как зеркала. Орчонок засмотрелся и вопрос пропустил.
— А?
— С чем, спрашшиваю, пожа-аловал?
Остроухий что-то с усмешкой шепнул по-своему, и кот захихикал. Эртан набычился.
— Да вот, прришёл узнать, как Свитлицу спрравлять будете. Со всеми аль по-своему?
— Мы с хозяином её не справляем.
— Здесь её спрравляют ВСЕ, — многозначительно подчеркнул Эртан. — А кто не спрравляет, тот прротив нас!
Арвиэль попробовал нож пальцем, удовлетворённо хмыкнул и отложил к наточенным. Ладони у него стали серыми от крошки, но мыть их эльф не побежал, а по-простому кое-как вытер о штаны.
— Предлагаешь мне попрыгать через костёр, папоротник поискать или напиться вдрабадан?
— Как хочешь, а мы нынче к омуту пойдём. Говоррят, в полночь оттуда шмуррголак вылезает.
— Да ну? Это кто?
— Чудо-юдо невиданное! Чёррное, лохматое, сам в тине, а из пасти утопленниками за веррсту несёт. Кого на беррегу ни увидит — задеррёт и прроглотит.
— Что, всех глотает? Откуда ж тогда байки берутся? — хмыкнул эльфёнок, берясь за следующий нож. Вжик-вжик… Вжик-вжик… Вновь засмотревшись, Эртан прослушал очередной вопрос, но признаваться в этом не хотел.
— Забоя-ался! — с удовольствием констатировал он.
— Ещё чего!
— Стррухнул!
Глубоко вздохнув, эльф посмотрел в небо, потом на землю, поднял взгляд на Эртана и отчётливо произнёс:
— Слушай… иди ты в… пока я тебе не…! Усёк?!
Орчонок усёк главное: мелкий засранец попался на крючок…
Однако ж по матушке кроет лихо!
* * *
— Симка, а шмурголаки бывают?
— Я не видал, — честно признался домовой.
— Но слыхал!
— Слыхать-то слыхал, да только на Свитлицу всякая пакость случается. Ты шшто, хозяин, пойти решшил?! Ты это брось! Вдруг русалки утянут али омутник! Станешшь зелёненьким аки муравушшка вешняя, орки за своего примут!
— Делать мне нечего, кроме как по омутам ночью шляться, — Арвиэль неумело сплюнул сквозь зубы. Н-да, у зеленомордого это выходит куда ловчее!
Едва на землю опустились сумерки, как вдоль берега разгорелись огни, будто невиданные цветы колдовского папоротника. К ним мотыльками слетались простоволосые девушки в нарядных сарафанах, парни, по случаю нацепившие чистые рубахи, меж взрослых с гиканьем шныряли подростки. Старшие облюбовали костёр близ орешника, и оттуда то и дело громыхал разудалый хохот, тренькала балалайка, тянуло спиртом и жареным мясом. Певцам аккомпанировали сверчки и ночные птицы, и фосфорическими бусинами унизали траву светляки.
