Она снова целует, берет за руки и прижимает ладонями к своей груди. Кевин чувствует ее язык у себя во рту, чувствует, как твердеют ее соски под его пальцами. Старая кровать скрипит под тяжестью тел.
– Не сломать бы, – говорит блондинка.
– Наплевать. – Кевин стягивает с нее узкие джинсы. – Наплевать.
* * *
Посмотри на качели. Видишь? Белые снежинки тают на новеньких стальных петлях, которые сделал твой друг токарь.
– Мило, Филипп. Очень мило, – говорит Делл и приглашает тебя на чашку кофе.
Ее черные длинные волосы струятся по плечам и спине. В голубых глазах блестит какое-то детское озорство. Полная грудь под свободным свитером вздрагивает. Делл смеется, запрокинув голову. «Какая же она красивая», – думаешь ты, потягивая кофе. Странно, но некоторые люди, чем больше ты с ними общаешься, тем симпатичнее начинают казаться. Вокруг них, словно, витает невидимая аура, которая проникает в тебя, стоит только дать им шанс. Минута – и ты уже думаешь о том, чтобы не забыть поздороваться с ними в следующий раз, час общения – и ты слушаешь их, наслаждаешься общением, день, неделя, месяц – и тебе начинает казаться, что ты влюблен.
– Делл, – говоришь ты, обыгрывая на губах это имя.
Она смотрит на тебя, и взгляд ее такой доступный. Кажется, что стоит протянуть руку, и эта женщина подставит для поцелуя свои губы, отведет тебя в спальню и отдаст тебе свое тело. Большего ты и не хочешь. Но она просто смотрит на тебя. Смотрит и говорит о какой-то ерунде, которую ты совершенно не понимаешь.
– Может быть, сходим куда-нибудь на выходных? – спрашиваешь ты, желая сменить тему разговора. – Ты могла бы взять Хэйли и…
– Разве в этом городе есть куда пойти?
И снова смех, улыбка, причин которой не можешь понять. Рассказы о Селене, о Ияхе… Кажется, что она объехала целый мир.
– Могу я узнать, о чем твои книги? – спрашиваешь ты.
– Они тебе не понравятся, – смеется Делл.
– Зачем же тогда ты их пишешь?
– Ну, не все же такие, как ты, – она смотрит на тебя, и от былой доступности нет и следа. Ей нужны лишь новые петли, которые ты поставил на качели ее дочери. – У тебя с этим все сложно, да? – спрашивает она.
– Сложно с чем?
– С женщинами.
Она улыбается, а ты думаешь, какого черта она лезет в твою душу?
– Нет никаких проблем, – говоришь ты.
– Я имею в виду настоящих женщин.
Она заглядывает в твою чашку и предлагает еще кофе. Напомни ей о муже, который оставил ее. Напомни об одиночестве.
– У меня есть Хэйли и книги, – парирует она, и в ее глазах блестит какой-то странный азарт, словно весь этот разговор для нее не больше, чем игра.
