Лунный блюз | страница 53

– Баррис? – тихо спросил Грэм, встретившись с его тревожным взглядом.

– Я должен уходить, – выдохнул Баррис, не зная, он ли говорит это, или голос внутри говорит его устами. Он слышал, как зашептались верные ему люди. Видел тревогу в заботливых глазах. – И не встретимся мы больше ни с одним из вас, – говорил то ли Баррис, то ли голос внутри него. – И объявляю вам сегодня, что не буду в ответе, если кто-то из вас повторит судьбу Тарса, ибо, не колеблясь, нес я вам свою миссию, ничего не скрывая. Будьте же бдительны и осторожны, и подобно тому, как пастухи заботятся о стадах, так и вы заботьтесь о том, что принес я в сердца ваши. И знаю я, что когда уйду от вас, придут свирепый волки и не пощадят стада. И среди вас появятся люди, извращающие правду, ради того, чтобы вы отступили от новых принципов и мировоззрений… – Баррис замолчал, но голос его звучал в головах собравшихся и после этого.

Баррис снял с вешалки свое пальто, оделся и вышел из дома на улицу.

«Отправляйся в Иер, – сказал ему голос. – И отыщи там тех, кто отведет тебя в сердце мое, к истокам дела нашего, дабы завершить то, что должно быть завершенным».

Утро. Серый свет бьет сквозь не зашторенные окна. Поверни голову. Джинджер лежит рядом. Глаза ее открыты. Скажи ей:

– Эта ночь была ошибкой.

– Ты прав, – говорит она, не глядя на тебя. – Мы всего лишь друзья.

Подними руку и коснись ее гладкой щеки. Кожа нежная, как у младенца. Рыжие волосы спутаны. Джинджер поднимается с кровати, словно тебя и нет рядом с ней. Черные трусы прячут часть ее наготы. Она стоит к тебе спиной, и ты видишь ее прямую спину и покрытые веснушками плечи. Пальцы неторопливо застегивают черный лифчик, скрывающий маленькую грудь. Одна попытка, вторая… В грязно-зеленых глазах ничего нет. Совсем ничего.

– Знаешь, – говорит она, избегая встречаться с тобой взглядом, – я никогда не изменяла Говарду. Никогда… – голос ее звучит как-то монотонно, отрешенно ото всего, что вокруг. Она не обвиняет тебя, нет. Просто констатирует факты, словно надеется, что ты сделаешь это сам – обвинишь себя.

– Послушай…

– Не надо.

И ты молчишь. Одежда, как мазки художника, скрывают одно и создают другое. Шерстяная юбка чуть ниже колен, теплая кофта, осенние туфли.

– Там снег, – говоришь ты.

– Я знаю.

И снова молчание. Снова тишина. Вот так всегда: страсть, а потом пустота.

– Ты на машине? – спрашивает Джинджер.

– Нет, – говоришь ты и слышишь едва различимый вздох разочарования, и взгляд зеленых глаз скользит по комнате, глядя на что угодно, кроме тебя.