– Маруф аль-Камар, – представился сей оживший персонаж из «Тысячи и одной ночи», глядя дружелюбно и демонстрируя улыбку, способную посрамить любую рекламу зубной пасты.
– Рене Мартен, чем обязан? – отозвался Рене голосом, лишенным оттенка гостеприимства воспоминанием о выражении лица Мари.
Они уселись в кресла друг против друга. Рене разглядывал посетителя, мучительно пытаясь вспомнить, где бы он мог его видеть: что-то неуловимо знакомое проявлялось во всем его облике. Тот смотрел ему в глаза открытым взглядом, подталкивая к узнаванию и медля с ненужным ответом.
Щелкнул замок во входной двери, и в комнату, беззаботно напевая, вошел Доменг, но, увидев гостя, остановился как вкопанный.
– Скажите мне, что я сплю и вижу сон! – ахнул он.
– Должен заметить, что вы умеете производить на людей впечатление, – произнес Рене с нервным смешком. – И все же, не могли бы мы вернуться к цели вашего визита?
– Рене, разуй глаза! – воскликнул Доменг. – Это же Шейх!
Рене поперхнулся следующей дежурной фразой: Шейх, собственной персоной, разительно изменившийся, помолодевший и утративший свою властную угрюмость, сидел в его гостиной и приветливо улыбался.
Рене смешался, но тут вошла Мари, и посетитель встал.
– Не ошибаюсь ли я в том, что столь несравненная газель, подобная луне в полнолуние, ваша жена? – любезно обратился он к Рене.
– Вы удивительно догадливы, – совершенно растерявшись, выдавил Рене, – эта несравненная… – он запнулся, – газель действительно моя жена.
– Мадам, я восхищен! – сказал гость с легким поклоном.
Мари опустила долу синие очи и мелкими шажками проследовала на кухню, откуда через несколько секунд донесся звон разбитой чашки.
– Пойду помогу Мари варить кофе, – попятился Доменг вслед за молодой женщиной. Он определенно не испытывал особой радости от встречи с давним знакомым.
– Итак, – сказал Рене, – как вам удалось нас найти, или это всего лишь случайность? Возможно ли, что вас привело ко мне дело, связанное с моей работой?
– Нет, это не случайность, господин Мартен. Я приложил немало стараний, чтобы разыскать вас и Доменга, и несказанно рад, что они увенчались успехом. Вы, вероятно, запамятовали, что я держал в руках ваши документы, там, на острове?
Они помолчали. Сцена их встречи живо высветилась из прошлого и, медленно затухая, померкла.
– Вас трудно узнать, – сказал Рене, – лечение пошло вам на пользу даже в большей степени, чем на это рассчитывали. – Он избегал называть имя той, чей образ немедленно утвердился в их сознании.
