Продолжая разглядывать помещение, я заинтересовался потолком. Пока заведение не начало работу в полную силу, блеклый свет засиженных мухами люстр освещал слегка закопченный потолок. Далеко вверху, под потолком, на обклеенном кусочками битого зеркальца шарике болталась не ободранная вовремя новогодняя мишура. Еще бы! Здесь до потолка было метров восемь и ободрать ее до конца не представлялось возможным.
Помещение действительно было абсолютно круглым и вытянутым кверху и напоминало дыню-торпеду. Недалеко от входной двери располагалась импровизированная сцена. На ней кучей валялись музыкальные инструменты. Помимо стоявших по кругу диванов здесь имелись низкие раздолбанные столики и ковры. Ковры были потертые, грязноватые, но общее впечатление от этого заведения, как ни странно, было у меня теплым.
По-видимому, мы действительно пришли слишком рано, и редкие официанты, зевающие и почесывающиеся после сна — у них график перевернут с ног на голову, и они спят днем — еще даже не успели включить фоновую музыку, которой уже полагалось играть. Словно прочитав мои мысли, кто-то из обслуживающего персонала додумался щелкнуть тумблером, и пространство наполнилось звуками. Звуки мне понравились, и я поудобнее уселся на диване. Странное место! Все такое занюханное, а уютно. Даже музыка не оглушила меня с порога. Настроение у меня пришло в приятное соответствие с окружающей средой.
По причине отсутствия публики свободных мест в заведении было навалом. На диванах сейчас можно было не только сидеть, но и лежать. Но по опыту я знал — это ненадолго. Такое своеобразное затишье перед бурей. Но пока оно меня тоже вполне устраивало, и я без зазрения совести принял горизонтальное положение. Никто мне не возражал. Так прошло минут двадцать, и я потихоньку стал погружаться в приятную дремоту — сказывалась нервотрепка сегодняшнего дня. Из этого блаженного состояния меня вывел какой-то негромкий монотонный звук. Я приоткрыл глаза и увидел, что под потолком медленно начал вращаться утыканный зеркалами шарик. Вслед за ним загудели стробоскопы, рассыпая вокруг себя на закопченном потолке снопы разноцветных искрящихся огоньков. Наконец кто-то выключил люстры, и помещение из унылой химической колбы вдруг не медля ни секунды превратилось в сказочный, сверкающий огнями, дворец.
В этом прелесть моей удивительной вселенной, которую я обслуживаю уже много лет. В этом ее мгновенном молчаливом умении превращать любую уродину в принцессу, а страшную замызганную комнату — в сказочный чертог. За способность к этим удивительным метаморфозам я когда-то и полюбил свою будущую работу.
