— Папа.
Забытое слово, которым она, даже мысленно, не называла его много лет.
— Тинка, вот я какой, — услышала она. — Скоро помру.
— Папа! — повторила она, словно пыталась протестовать.
— Да, — подтвердил он. — Это уже ясно, как Божий день.
Увидев, что дочка нагнулась над ним, он предложил:
— Ты присядь. Сынок, подвинь стул. И оставь нас, ладно?
Тим выполнил его просьбу и вышел из комнаты. Тина, не отпуская отцовской руки, присела.
— Вот, дочка, — продолжил он. — Выслушаешь меня?
Она кивнула. Только бы сейчас не расплакаться!
— Я недолго могу говорить, а сказать многое надо. Главное… прости меня, дочка. Я виноват.
Она снова кивнула, сосредоточившись на одном чувстве: почему-то сейчас оказалось очень важно согреть холодную руку. Словно это что-то могло изменить!
Он заговорил, и с каждым словом голос его слабел:
— Я эгоист. Тинка, дочка, хуже любви к самому себе… нет… ничего… я прожил жизнь беспечную, жизнь эгоиста… я встречал и бросал женщин… у тебя хорошая мама… Нина очень хорошая, но я ушёл и от неё… моя вина… мне казалось… я встретил лучше… я забыл о вас… вы — мои дети, а я забыл… о вас… прости…
Когда отец закрыл глаза, Тина испугалась. Но он снова их открыл и посмотрел на неё:
— Я хочу попросить прощение у Кати и у Олега. Нина не простит меня, знаю, но… возьми.
Другая рука достала из-под одеяла белый конверт. Рука дрожала, протягивая его Тине.
Она взяла и положила конверт себе на колени.
— Папа, это письмо? Кому?
— Нине, — ответил он, и снова закрыл глаза. Вдруг по его худой щеке покатилась единственная слеза. — Она не простит и не придёт, но я должен… сказать ей… дочка, отдай письмо.
— Я отдам, — заверила она, отводя взгляд от слезы, и увидела несколько икон в изголовье кровати.
«Отец стал верующим? — удивилась она. — Но раньше он никогда… да-да, понятно. Но почему всё так?! Они встретились для того, чтобы проститься? Несправедливо, несправедливо!»
— Папа, — ей не хотелось отпускать его руку, но он молчал. — Что я могу для тебя сделать? Кроме письма?
— Он устал, — услышала она шёпот Тима у себя над ухом. — Спит.
Как Тина не заметила, когда он вошёл?
Тим снова взял её за плечи, она нехотя отпустила руку отца, встала, но неожиданно нагнулась и поцеловала его в ту щёку, по которой прокатилась слеза.
— Мы придём к тебе все. Все твои дети, — тихо сказала она и вышла за братом. Ей почему-то хотелось верить, что отец её услышал.
Возле лифта Тим вдруг остановился:
— Я отвезу тебя домой, но я кое-что забыл. Спускайся и подожди меня возле машины, ладно? Я быстро!
