Надо признаться, приезжий сыщик многим намозолил глаза. А его появление на похоронах человека, которого он не знал, могло показаться странным. Но Грише очень хотелось увидеть тех, кто придет проститься с директором знаменитого клуба. Возможно, там появится и Тарас Цикуба, к которому у него возникли вопросы.
На кладбище ехали на такси.
— Ты слышал о таком мастере Даниле Соболевском? — спросил Гриша Фиму.
После некоторой паузы Ефим глянул на приятеля.
— Твои вопросы ставят меня в тупик. Разброс интересов у тебя не поддается никакой логике. Чем тебя заинтересовал Соболевский? Старику под восемьдесят. Уж он-то точно ни к какой банде не принадлежит. К тому же одноногий.
— Мы едем на похороны Михаила Колпакчи. На столе покойного стоит чернильный прибор невероятной красоты и очень тонкой ювелирной работы. Мастер Данила Соболевский. Вот и вся связь.
— Я знаю, о каком приборе ты говоришь. Похожий стоит в витрине его мастерской, хотя ему место в Лувре. Старик темная лошадка. Вроде бы его здоровью понадобился наш воздух. Говорят, у местных жителей самые крепкие легкие. А старик ко всему прочему туберкулезник. Вероятно, металлической пыли наглотался. Работает в саду. Делает уникальные вещи любых размеров. В основном на заказ кулоны из золота. Берет не дорого. А мог бы стать миллионером с его постоянными клиентами. Толстосумов у нас хватает. И подарки они своим девочкам делают не дешевые. Материал приносит заказчик. Золото, серебро, медь, бронзу. У Соболевского ничего нет. Только руки и мозги.
— Откуда такие подробности, Фима?
— Я помогаю старику. Иногда ему приносят редчайшие каталоги с ювелирными изделиями прошлых веков. Не в подарок, а так, на минуточку. Помощница Маришка приносит их мне, и я переснимаю отмеченные страницы, потом снимки увеличиваю и отношу мастеру. У него собралась огромная коллекция моих фотографий. Статуэтки, браслеты, броши, кольца… Он делает копии с них ничуть не хуже оригиналов.
— Подарок… — пробурчал Гриша. — А это мысль. Почему директору не могли подарить чернильный прибор? Вполне. Ты же дружишь со стариком, Фима. Познакомь меня с ним. Я хочу задать ему пару вопросов.
— Попробую. Он человек общительный и добродушный. Вот только глаза у него всегда грустные и влажные, как у спаниеля. Думаю, что прожил он тяжелую жизнь. О прошлом никогда не говорит. Будто вычеркнул его навсегда и родился уже стариком.
— О прошлом я спрашивать не буду.
Машина остановилась у ворот кладбища. Настоящий пустырь, покрытый могильными плитами. Камни и песок, спрятаться негде. Ни одной машины. Они приехали первыми. Могильщиков увидели издалека. Подошли ближе. Яму выкопали глубокую и даже станок установили для спуска гроба в могилу.
