Но время терять было нельзя. Наверняка в поселке Строительный операция уже завершилась или близка к завершению. И бандитов сейчас ловят в разных концах района. Отсюда уже, должно быть, кто-то сообщил силовикам о нападении на село и кто-то едет на помощь. Нам следует завершить дело до прибытия официальных сил, что запишется в большой «плюс».
— Пора нам… — сказал я своим спутникам.
— На машине поедем? — спросил Ананас.
— За то время, что мы на площади, я слышал два выстрела из «подствольника». Если кто-то из бандитов умеет сносно из него стрелять, то попасть навстречу идущей машине сможет без проблем, и надежды на спасение у нас не будет. Расходимся по углам.
— Я — левша… — сказал вдруг старик Василий и вытащил из машины автомат в дополнение к своим нескольким пистолетам.
— По ударной руке я тоже левша, — заметил я, желая прояснить ситуацию.
Старик Василий, к моему удивлению, меня понял.
— Я при стрельбе закрываю правый глаз. Значит, мне за этот угол, — показал он.
Разделение на левшу и правшу человек, не служивший в спецназе, не всегда знает. В других родах войск обычно и разделения такого не ведется. Но выяснять такие маловажные сейчас детали времени не было.
— Я левый закрываю, — сказал Ананас.
— Значит, со мной идешь, — распорядился я.
Мы разбежались по площади и стали выглядывать каждый из-за своего угла. Это были не углы зданий, а углы заборов. Правда, мне и капитану Смирнову достался забор из штакетника, тогда как старику Василию достался кирпичный высокий забор. Я, выглянув, ничего впереди себя не увидел, кроме дыма, который поднимался все активнее. Тротуар перед домом был пуст, следовательно, и меня, прикрытого высокой травой, цветистыми кустами и деревьями пышного газона, тоже никто не видел, даже с противоположной стороны улицы, откуда, видимо, стреляли. Но старик Василий сразу, только выглянув, дал две короткие очереди. Плохо то, что он был один, но активность старика давала возможность нам с Ананасом пробраться ближе незамеченными. По сути дела, получалось, что Василий прикрывал наше передвижение. А когда увидел, как я перебежал к газону, в котором перевернулся и сразу после этого перекатился, стал стрелять еще активнее и даже длинными очередями — это было откровенное прикрытие. Меня совсем не «тормозила» травмированная нога, я просто забыл про нее. Ананас перебежал за мной, вздумал тоже перевернуться, но переворачивался не через плечо, как положено, а через шею, и только каким-то невероятным образом не сломал ее. Тем не менее после переворота сгруппироваться для переката не сумел и грохнулся с размаху поясницей и ногами на землю. Хорошо еще, что трава была мягкая, иначе не избежать бы легкого землетрясения. А старик Василий вдруг начал демонстрировать знание азов военной науки и конкретно такой сложной ее составляющей, как ведение уличного боя. Он начинал очередную порцию стрельбы как раз тогда, когда я поднимался для следующей перебежки и заставлял кого-то там, вдали, преклонять голову. А преклоненной головой меня увидеть было сложно, да и Ананаса тоже. Кувыркаться он больше не стал, памятуя свою недавнюю демонстрацию, но перебегал правильно, широко расставив ноги и на бегу «качая маятник», чтобы тот, кто увидит его, не смог совершить прицельный выстрел.
