Я вычищаю уголки глаз. Каждое утро, проснувшись, я обнаруживаю в ушах какую-то воскообразную субстанцию — тоже грязь. Еще больше грязи, похожей на песчано-земляную пыль, скапливается между пальцами ног. И в каждой впадине, в каждом отверстии моего тела я нахожу скапливающуюся, концентрирующуюся, саморазрастающуюся грязь. Какое же потрясение ждет меня, если мне уготовано узнать, что вся эта мерзость сотворена моим же собственным телом и исходит из меня самой!
Вдруг я вспоминаю: сегодня у меня гости. Утренний кофе.
Утренний кофе! А если гости захотят воспользоваться туалетом на втором этаже, то, проходя мимо спальни, они увидят неубранную постель! Нет, нельзя, чтобы они видели неубранную постель!.. Спокойно. У тебя еще полно времени — несколько часов, точнее — два часа. Нужно убрать постель и попытаться не думать о том, что будет после этого.
Я останавливаюсь у кровати, похлопывая и поглаживая себя по щекам. Моя кожа все еще гладкая; простыни, лежащие передо мной, смяты, словно покрыты глубокими морщинами. Когда я попадаюсь на глаза мужчинам, они смотрят на меня — и мне вслед — и видят, что я все еще свежо и молодо выгляжу (специальные упражнения для лицевой мускулатуры и непременно — хорошо подобранный крем для кожи). Но какой бы молодой и привлекательной я им ни казалась, я-то знаю, что здесь, у меня дома, на втором этаже, спрятана от посторонних глаз, от всего мира моя тайна. Вот она — постель. Стареющее и старящее чудовище. Плотно спеленутое, почти связанное простынями, оно тайно изрезано морщинами, припухлостями и отеками. Чудовище безропотно берет на себя мои беды и пороки.
И не одну ночь, а долгие восемьдесят лет провела я на этой постели — так скомкана она и измята. Я продолжаю массировать щеки и пытаюсь успокоиться, ободрить себя при виде этого зрелища. Большинство складок на простынях идет поперек, из чего я делаю вывод, что большую часть ночи я провела в попытках подтащить свое тело к изголовью и вскарабкаться на подушку.
Я вполне могла бы быть лунатиком, при свете дня гадающим, не совершил ли он убийство накануне ночью. Вот только бы восстановить в памяти последовательность событий той роковой ночи, ибо… вот что, например, такое эта бурая отметина, как не пятно крови? А если это не кровь, тогда что же? (Кстати, лучший способ избавиться от пятен крови — это замачивание и стирка в биопорошке. Когда я пересыпаю в ладонях горсть крупинок биопорошка и рассматриваю их, чем-то напоминающих по форме снежинки, я улыбаюсь. Улыбаюсь, потому что знаю, как обманчивы их покой и неподвижность. Закованные в неживые, почти неорганические формы, словно армия джиннов в бесконечном множестве бутылок, миллионы живых клеток ждут своего часа. В этих крупинках пульсирует жизнь. Я — их повелительница, Снежная королева. Клетки ждут команды, чтобы активизировать свои ферменты. Командует ими вода — порой достаточно одной слезинки. Ферменты вместе с бурлящей водой обрушиваются на нити ткани, вгрызаются в приставшую к ним кровь. Они рвут, жуют и выплевывают красно-бурое вещество, крушат пятна; поверхность пятна ломается, крошится, его частицы отрываются от ткани и всплывают к поверхности воды… Я полагаю, что биопорошки просто великолепны.)
