На творческом развитии афинской философской школы также сказалось пренебрежительное отношение к физическому труду, без которого немыслимо проведение экспериментов. Если бы смелые греческие мыслители могли тщательно проверить собственные теории и теснее связать их с явлениями, доступными глазу и измерительным приборам, они достигли бы поистине олимпийских высот!
Вместо этого Платон, например, занимался выяснением идеальной сущности вещей и пришел к выводу, что кровеносные сосуды берут свое начало из сердца, которое является средоточием умственной деятельности. По этим сосудам, учил Платон, ум может получать приказания от своей повелительницы — души.
Аристотель, у которого абстрактная философия уживалась с реализмом, подкрепленным экспериментом, проводил наблюдения над природой и сам осуществил ряд опытов. Однако своим выводам он стремился придать метафизическую окраску. Он, например, верил в существование «пневмы», или жизненного духа, и полагал, что артерии каким-то образом служат для передачи конечностям команды о движениях. По мнению Аристотеля, кровь вытекает из сердца непрерывным потоком и никогда не возвращается обратно, видимо, исчезая где-то в организме.
Аристотель также считал мозг смесью земли и воды, не содержащей крови и лишенной каких бы то ни было ощущений. Функция мозга, по его мнению, состояла в поддержании равновесия жара в сердце. Пульс Аристотель объяснял вскипанием жизненного тепла в крови.
Итак, как мы могли убедиться, в период расцвета классической греческой цивилизации, когда творческие способности человека достигли невиданных высот, познания о крови и кровообращении были довольно скудными и так и не приблизились к уровню древних египтян и китайцев.
Гений древних греков, свободный и всеобъемлющий, потонул в пучине метафизических абстракций, подобно тому как развитие других цивилизаций было сковано мистицизмом и верой в сверхъестественное начало. Но Гиппократ и другие исследователи создали предпосылки для целого ряда открытий, последовавших вслед за тем, как Афины оказались во власти могучего урагана, примчавшегося из Македонии.
Глава VII
Великие александрийцы
Вторгаясь через Египет и Малую Азию в самое сердце азиатского континента, армии Александра Великого несли на своих копьях нечто большее, чем всесокрушающую силу своего полководца. Не уступали военному могуществу и, безусловно, превосходили его своей долговечностью идеи, которые несли с собой греческие воины. Подобно волнам прилива, они вместе с наступающими войсками неумолимо проникали в глубь континента, сметая на своем пути барьеры интеллектуальной отчужденности и культурной обособленности. Жители Средиземноморского бассейна, долины Инда и даже суровых нагорий Центральной Азии, неожиданно почувствовав себя членами единой человеческой семьи, раскрыли сокровищницы накопленных знаний и опыта.
