Тут в ворота постучали, и я снова невольно вздрогнул. Поднялся со скамейки и направился на стук. Очевидно, прибыла форма.
Я приоткрыл створку и увидел на пыльной проезжей части конопатого мальчишку лет десяти. Мальчишка придерживал небольшой двухколесный велосипед, к багажнику которого был приторочен объемный сверток.
— Вы кто? — спросил мальчишка подозрительно.
Хотя времени было в обрез, я все же не удержался от нравоучения:
— Здороваться нужно!
— Здрасти, — сказала мальчишка небрежно. И повторил:
— Вы кто?
Я хотел объяснить, что обычно младшие представляются старшим, а не наоборот. Но вздохнул и неожиданно ответил:
— Антон.
— Николаевич? — уточнил мальчик.
— Николаевич.
Мальчишка опустил велосипед на землю и принялся отвязывать сверток от багажника. Отвязал и протянул его мне.
— Вот. Просили передать.
Я принял сверток и взвесил на руке. Тяжелый.
— Спасибо.
Машинально похлопал себя свободной рукой по карманам в поисках мелочи. Но карманы были пусты.
— Извини, — сказал я. — Кошелек дома. Подождешь?
— Заплачено уже, — ответил мальчишка очень по-взрослому. Поднял велосипед из придорожной пыли, закинул ногу за раму и оттолкнулся от земли. Велосипед совершил плавный вольт и выехал на асфальт.
Я проводил взглядом малолетнего посланца, закрыл ворота и отправился в дом. Вошел в прихожую и, не разуваясь, отправился наверх. Поднялся по лестнице, остановился перед дверью своей спальни и прислушался. Тишина. Я осторожно стукнул в дверь и немного подождал. Мне никто не ответил. Тогда я приоткрыл створку и сунул в комнату голову. Егор спал, подложив здоровую руку под щеку. Его лицо было строгим и сосредоточенным; похоже, даже во сне он что-то обдумывал, чтобы не терять зря времени. Железный малый.
— Егор, — позвал я негромко.
Дыхание спящего остановилось. Егор открыл глаза, до того трезвые и осмысленные, что я поразился:
— Ты что, не спал?
— Спал, — ответил гость. — И прекрасно спал. У тебя удобная кровать.
Он рывком поднял себя с постели и невольно скривился от боли.
— Тебе нельзя делать резких движений! — предупредил я запоздало.
— Забыл, — ответил Егор с досадой и придержал правой рукой левое плечо. Немного посидел в такой позе, баюкая боль, затем выпрямился и коротко спросил:
— Пора?
— Пора, — ответил я и протянул ему сверток.
— Ага! — обрадовался Егор. — Спецодежда! Разверни, пожалуйста, мне не справиться одной рукой.
Я спохватился и быстро развернул сверток. В нем оказалась потертая фуфайка, пахнувшая отнюдь не розами, грязные засаленные брюки, кое-где распоровшиеся по швам, и плотный жилет. Жилет был тоже не новый, сшитый из бурой парусины.
