Я ухмыльнулся. За что я Глебку нежно люблю, так это за его безграничную потрясающую наглость. Но доводить эту мысль до приятеля не стал. С трудом вылез из-за стола, достал из шкафчика чашки, сунул в них по пакетику «Липтона» и бухнул чашки на стол. Включил электрочайник и предупредил:
— Кипяток сам нальешь.
— Ты нагло пользуешься моей кротостью, — сказал Глебка, ковыряя в зубах спичкой.
Мы немного помолчали, испытывая тупое блаженное чувство насыщения.
— Представляешь, — сказал Глебка, нарушая молчание. — Поэт Фет именовал это истомой.
— Что «это»?
— Состояние после сытного обеда, — перевел Глеб.
— Воспитанный человек, что ты хочешь? — одобрил я. — Не то, что ты, свинья! Натрескался, и давай в зубах ковырять!
— Я тебе не Фет!
— Это я давно заметил.
Чайник закипел и отключился с тихим деликатным щелчком.
— Наливай! — велел я.
Глеб с тяжким вздохом оторвался от мягкого диванчика.
— Как же я сейчас отосплюсь! — сказал он мечтательно.
Взял чайник, разлил по чашкам кипяток и вернул его на место. Плюхнулся на диван, откинулся на спинку.
— Я тоже, — пробормотал я. Сон уже начал давить на верхние веки. Глаза смыкались.
Глеб оторвался от спинки дивана и придвинулся к столу.
— Ты понимаешь, в каком мы дерьме? — спросил он.
Я поставил локоть на стол и уложил подбородок на ладонь.
— Ты о чем?
— Ты понимаешь, что его держали здесь, в поселке, у кого-то на даче?
— Понимаю.
— А ты понимаешь, что если его держали прямо в доме заказчика, то назад выпускать не собирались? Поэтому и не таились.
— Понимаю, — ответил я спокойно, но по коже пробежали гусиные мурашки.
— А ты понимаешь, что теперь заказчик будет носом землю рыть, чтобы найти своего клиента? Ведь тот его знает!
Я не ответил. Только молча кивнул головой.
— И посреди этих звездных войн мы с тобой, — договорил Глеб. — Два идиота, оказавшиеся не в том месте в недобрый час.
Я спрятал руки под столом и крепко стиснул кулаки. Кажется, руки начали дрожать.
— С гостями ты хорошо придумал, — продолжал Глеб. — Они на дачу с обыском не сунутся, пока здесь народ толчется. Им сейчас совсем не нужно привлекать к себе внимание. Но если мы уедем в город, то дачу обыщут обязательно. Ты это понимаешь?
— Слушай, прекрати! — взорвался я. — У меня такое ощущение, будто мне зачитывают смертный приговор!
Глеб смутился.
— Извини, извини… Я не к тому.
— А к чему?
Он поводил перед моим лицом указательным пальцем.
— К тому, мой бедный друг, что сначала нужно отправить отсюда гостя, а потом уезжать самим.
