Марк кивнул.
– Оружие? – спросил он. – Хотите стреляться, господин Катилина?
– Я? Нет.
– Оружие выбирает оскорбленная сторона.
– На чем здесь можно стреляться? На парализаторах? – Катилина с презрением выпятил нижнюю губу. – На полис-шокерах? Из лучевика слишком просто убить. Победителя отдадут под трибунал: приговор, каторга. Холодное оружие, господин Тумидус. Легкое холодное оружие. Такое, каким сложно убить или искалечить. Деремся до первой крови. Я не ищу вашей смерти. Мне будет достаточно поставить вас на место. Оружие каждый подбирает сам. Если угодно, – он фыркнул, – попросите Горация. Обер-декурион даст вам аз-загай. Или цеп для обмолота.
Марк еще раз кивнул. Он мучительно вспоминал – и никак не мог вспомнить архаичное, забытое, крайне необходимое в данный момент слово.
– Секунданты! Нам понадобятся секунданты.
– Я возьму с собой господ Секста и Гельвия. Они согласны секундировать обоим. У вас нет возражений?
– Нет.
– Парное оружие. Для двух рук.
– Хорошо.
– Хотите что-то добавить? Принести извинения?
– Нет. В вопросах чести нет компромиссов.
– Превосходно! Честь имею…
Катилина щелкнул каблуками и быстрым шагом пошел к садящемуся аэробусу. На ходу он обернулся. «Клоун!» – насмешка искривила узкие губы курсанта. А может, это был просто нервный тик.
КОНТРАПУНКТ МАРК КАЙ ТУМИДУС ПО ПРОЗВИЩУ КНУТ(одиннадцать лет тому назад)
В молодости я смотрел фильм «Двойная звезда». Главный герой фильма, профессиональный артист, вспоминал, как его отец, тоже артист, часто повторял: «Шоу должно продолжаться!» Подразумевалось: любой ценой, что бы ни произошло. Герой, уже в возрасте, задумался: а, собственно, почему? И пришел к выводу, что отец был прав. Зритель купил билет и явился в зал, значит, артист должен дать зрителю лучшее, что он скопил за годы работы на сцене.
Иногда я думаю, что у этой правоты есть оговорка.
Если зритель вломился в зал бесплатно, оттолкнул капельдинера, плюхнулся на чужое место в первом ряду, шуршит фольгой от шоколада и во всю глотку комментирует шоу, не стесняясь в выражениях – что я, артист, должен ему?
И зритель ли это?
(из воспоминаний Луция Тита Тумидуса, артиста цирка)
– На пляже, – сказал дед.
– На спецпляже, – уточнил Пак, болтая кривыми ногами.
– Да, на спецпляже. Для артистов цирка и театральных деятелей. Есть на Хиззаце такой богемный пляж. Вход только по пропускам. Помню, оформлял я этот пропуск – ей-богу, проще попасть на аудиенцию к его высочеству Пур Талеле XVI! Анкета – тысяча и один пункт…
