Тогда, как Фадеев этого пережить не мог. Страсть у троих разыгрывалась буквально у всех на глазах.
Вице — Губернатор, Олег Достоевский, на приемах в шутку кидал намеки в сторону Фадеева.
Тот, отшучиваясь, говорил, мол, что, я, так для виду куражусь с тем сопляком — авантюристом, а не галлеристом, отмечая, что всё под контролем. И он мне, якобы, разрешал заигрывать с Толей.
Но, в душе он понимал мои слезы по ночам. Я ревела от бессилия, что он, Фадеев, не мог, не хотел, воспрепятствовать вниманию к ней других. Он, так и не стал в моих глазах — РЫЦАРЕМ, ГЕРОЕМ. Это било по мужскому самолюбию Фадеева, тот не раз искал причины для ссор, чтобы выйти на разборку с Толей, пусть ценой жизни, таким образом, выйти из создавшейся ситуации — героем. Быть ГЕРОЕМ! Неразбериха в отношениях, все-таки била по его достоинству, становясь жизненно-важным фактором, двигателем — жить дальше, а не влачить подол платья своей любимой женщины. Это то, что он должен сделать. Прилюдно на глазах! Если, уж выходить из игры, то не жалким, стареющим мужем при красавице жене, пусть этот брак гражданский. Это был ЕГО ВЫЗОВ, как обществу, мне, Вице — Губернатору, так и себе!
Он боролся с самим собой, вынашивает ссору, из который мог быть, только достойный выход. ПОСТУПОК! Его дары городу в лице мецената, попечителя, только приумножатся тогда. В нем, проснулся бунтарь.
Я делала все, чтобы Фадеев, наконец, проявил инициативу в борьбе за меня, как самый близкий мужчина, подстегивая унижением, кокетничая со всеми в его присутствии. Наверно, это был юношеский максимализм, то, что когда-то не сделала мать, отпуская отца до другой.
Он, это понимал, шла навязанная игра ва-банк. Понимал, что с ним борется любящая женщина, которая, так и не получила до сих пор от него той любви, которой наполнена его окружающая щедрость.
На тот период, взгляды в обществе были прикованы ко мне, все были у моих ног, провоцируя этим, Фадеева. Все стали наперебой хвалить мои картины. Эта волна моего признания, конечно, же, была нужна ему. Но та беспощадно захлестнула его с головой. Теперь он ощущал от злости самое настоящее удушье. Перед ним встал барьер — МОЛОДОСТЬ, НЕЗАВИСИМОСТЬ, СИЛА ДУХА, ГОРДОСТЬ.
Он взращивал ненужный героизм в самом себе, ища мщение, делал не свойственные ему, нападки на поклонников, сознательно шел на разборку, так в пригороде на одной из вечеринок, им была спровоцирована драка, что и спасла его от бесчестья. Он чувствовал себя — мужчиной. Был, как не когда — счастлив, став в своих и моих глазах — мужем. Любящим! Но, тем не менее, он был гоним самим собой, эгоизмом, навязывая себе фантазии. Там, где зарождалась любовь, вмешалась страсть, месть и вновь любовь. В этот момент, мы, опять стали понимать друг друга. Жизнь проснулась от дремы, лжи, самообмана. Однако, Фадеев, лез на рожон, неоднократно навязывая кулачные бои. И как не странно возраст, а Фадееву было, 45 лет, брал верх над молодостью, Толе было, 28 лет.
