— Детка, ты никогда не сможешь выглядеть ужасно. Если тебе хочется сегодня вырядиться так, валяй. Мне все равно. Я только что хочу сказать? Ты ведь снимаешься в рекламе Мэка? Как насчет имиджа? Я хочу сказать, Арон Мэк посмотрит на тебя, хлопнет себя по лбу и скажет: „Мама родная! Надо же так ошибиться!" И прости-прощай миллионы долларов.
Даллас не удержалась и рассмеялась.
— Забавно. Ладно, подождешь, пока я переоденусь? Это значит, что мы опоздаем. Дражайшая Дорис придет в бешенство. Но ты, пожалуй, права.
Она перебрала свои туалеты. Если уж переодеваться, то надо что-то стильное. Она увидела маленькое белое платье-джерси от Хэлстона, весьма скромное. Натянула его — и оно перестало быть скромным.
Даллас развязала ленту, удерживающую волосы, и, наклонившись вперед, энергично их расчесала. Затем уселась за туалетный столик, наложила тени на веки, тон на щеки, накрасила губы блестящей помадой. Еще надела изумрудные серьги, единственный подарок Эда Карлника, который она сохранила.
— Зачем только я посоветовала тебе переодеться? — вздохнула Линда. — Я выглядела до этого вполне прилично. А сейчас я чувствую себя как кузина из провинции.
— Ерунда. Ты выглядишь прекрасно. Я бы сама не возражала так выглядеть.
Линда рассмеялась.
— Ты мне льстишь. — Хотя, честно говоря, ей самой нравилось, как она выглядит. Два дня на солнце — и нью-йоркской бледности как не бывало. Она прибавила несколько фунтов, и все в тех местах, где нужно. Большинству женщин приходится сидеть на диете, но Линда от рождения была тощей. Ее это не волновало, так как шмотки на тонких женщинах всегда сидят лучше, но иногда она мечтала о таких округлостях, которые нравятся большинству мужчин.
А, ерунда. Для нее мужчины никогда не были проблемой. Вот заставить их жениться — совсем другое дело. Она вспомнила Пола, постаралась выкинуть эти мысли из головы, не смогла и стала гадать, будет ли он на вечеринке.
— Мы готовы? — спросила Даллас.
— Мы готовы!
— Эл Кинг! — Дорис Эндрюз энергично схватила его за руку, и он сразу вспомнил десятки фильмов с ее участием. Он рос вместе с Дорис Эндрюз, так же как и с Тони Кёртисом, Рокком Хадсоном и Джанет Ли… У него было такое ощущение, что он всех их давно знает. Все равно как встретить старого друга.
— Привет, Дорис. — Он нежно поцеловал ее в обе щеки. Ему никогда не хотелось переспать с Дорис Эндрюз. С Джанет Ли — да, но Дорис всегда была для него скорее старшей сестрой. — Я много лет мечтал с вами познакомиться, — продолжал он, соблюдая, однако, осторожность в выражениях, потому что отлично помнил, как
