Владимир поймал направление ее взгляда и понимающе кивнул:
— Вам нечего бояться, Principessa. Ваш муж от вас без ума. Я видел, как он на вас смотрит.
Прижав холодный стакан к своей разгоряченной щеке, Лилли прошептала:
— Вы, наверное, хотели сказать, как он на меня не смотрит.
— В таком случае он дурак. — Его взгляд упал на ее ожерелье из горного хрусталя. — Оно прекрасно. Где вы его купили?
— Я сделала его сама. Алессандро не хочет, чтобы я носила его в Риме. Он говорит, что из-за него его друзья могут надо мной смеяться, но мне все равно. Они и так надо мной смеются.
Он провел пальцем по нижнему краю ожерелья:
— Это же произведение искусства.
Его прикосновение, пусть и безобидное, заставило ее почувствовать себя неловко. Алессандро может за ними наблюдать и неправильно истолковать ситуацию. Впрочем, было бы неплохо, если бы он ее приревновал.
Посмотрев на его столик, она обнаружила, что он продолжает смеяться вместе со своими дузьями, не обращая на нее никакого внимания.
Ее глаза наполнились слезами. Как бы ей сейчас хотелось оказаться вместе с Алессандро на Сардинии подальше от остального мира! Она сама виновата. Он предупреждал, что ей будет плохо в Риме, но она все равно поехала с ним.
— Позвольте, я отведу вас к нему, — сказал Владимир.
Когда они подошли к столику, за которым сидел Алессандро, смех тут же стих.
— Cara. — Ее муж повернулся к ней с улыбкой: — Я уже начал гадать… — Затем он увидел позади нее Владимира, и его взгляд посуровел. — Добрый вечер, — холодно произнес он.
— Ваша жена плохо себя чувствует, — сказал Владимир. — Полагаю, вам следует отвезти ее домой.
— Да. — Поднявшись, Алессандро положил на стол несколько банкнот, попрощался с друзьями и, обняв Лилли за талию, повел ее к выходу.
Когда работник парковки пригнал его «феррари», Алессандро помог Лилли забраться на пассажирское сиденье.
Он молча вел автомобиль на большой скорости по улицам Рима. Лилли наблюдала за ним краем глаза. Его лицо было мрачным.
Чем больше она старается доставить ему удовольствие, тем хуже у нее это получается.
— Прости, — прошептала она. — Я не хотела, что бы ты так рано покинул своих друзей.
Алессандро дернул ручку переключения передач сильнее, чем это было необходимо.
— Я бы предпочел, чтобы ты сочла необходимым сказать о своем плохом самочувствии мне, а не Владимиру Ксендзову.
— Я просто пыталась…
— Не надо ничего говорить, — перебил ее Алессандро, заезжая в ворота палаццо, которые открыл охранник.
