— Ой, девочки! — вздохнула она. — Мне уже охота учиться в школе. В самом деле! Не обижайся, Силле, я вижу, что ты начинаешь сердиться. Одно время я думала, что как же это здорово, когда нет больше за спиной учителя: захочу — встану без спроса и буду расхаживать, и ни один черт не сделает мне замечания. Но эта бригадирочка куда опаснее, чем все школьные учителя, вместе взятые: она умеет поставить тебя на место. Ладно, так и быть, будем сидеть и работать.
Однако за работу Хийе не бралась. Задумчиво уставилась на Силле и сказала:
— Не пойму. Какая беда погнала тебя вместо Крыма сюда на работу? Единственный в семье ребенок, копейку в доме считать не нужно… Не поехать в Крым из-за каких-то пятидесяти или шестидесяти рублей… Так поступают только…
Хийе выразительно покрутила пальцем возле своего виска.
— Разве работают только из-за денег? — спросила Силле почти обиженно. — По-твоему, единственный ребенок обеспеченных родителей вообще не должен работать? Да? И пока живы мамочка и папочка, и пока они вкалывают, этот единственный ребенок, подобно ангорской кошке, должен валяться на диване, с розовым бантиком на шее, горшок сметаны под носом. И в тридцать лет тоже. Так, что ли?
— Зачем же сразу так? Только никакой нормальный школьник, кроме как за деньги, летом в хомут не полезет.
— Да ну-у? — усмехнулась Силле.
— Точно! Другое дело — Анне: она думает, что единственно разумное занятие на свете — спорт. Поэтому все лето и возится на детском стадионе с мальчишками…
— А может, и у меня что-нибудь подобное?
Брови у Хийе полезли вверх и сморщили лоб.
— Здесь?..
— Никогда не знаешь, где…
— Да перестаньте вы умничать! — остановила Мерле. — Какое имеет значение, почему мы пришли сюда. Работать все равно надо аккуратно и марку свою держать. Потому что…
— Что?
Мерле затрясла головой.
— Ах, не будьте такими любопытными, я не могу об этом говорить.
Хийе и Нийда были не из тех, кого могли остановить отговорки, что «не могу, не смею». Они принялись рьяно допытываться.
Мерле лишь трясла головой.
И только когда любопытствующие поостыли, она чуть слышно проговорила:
— Поймите, есть вещи, о которых действительно нельзя говорить, о которых лучше молчать.
— Тогда не говори! — посоветовала Силле. — Молчи!
