В качестве почетного эскорта Траян выделил двухсотенный отряд сингуляриев, который и возглавил Ларций Лонг. Честь, на первый взгляд, для легатов непомерная, даже императорская охрана редко превышала полсотни человек, однако ни Лаберий, ни Лонгин, ни Ларций лишних вопросов не задавали. Траян предупредил, чтобы легаты двигались исключительно днем, не спеша, со всей возможной пышностью. Пусть мавританцы и другие диковинного вида бойцы пугают публику.
— Ну, я не знаю, — добавил Марк, — грозят копьями, что ли? Изображают стрельбу из лука. Пусть обязательно корчат рожи, особенно эти из Нубии, с верховьев Нила. Ты, Лаберий, держись скромно, не высовывайся, а ты, Лонгин, веди себя нагло, дави пузом, требуй от местных властей лучшие квартиры, пышные обеды. Два раза можешь устроить пиршества. Весть о вашем приезде и зверском виде сопровождающей вас охраны должна обогнать вас. Пусть жители Рима встревожатся. В столицу вы должны прибыть ровно через месяц. Главная задача — привести к покорности преторианцев, вымести их из Палатинского дворца. Силу не применять, попытаться уговорить бузотеров по — доброму подчиниться новому принцепсу.
Он сделал паузу, отпил неразбавленного вина, затем продолжил.
— Для того чтобы слова оказались более убедительными, одновременно с вами в столицу прибудут мои испанцы из I Вспомогательного легиона. В первую очередь, Лаберий, возьмешь под охрану Палатинский дворец, Сатурнов эрарий (казнохранилище), храмы и другие государственные учреждения, но, прежде всего, лагерь преторианцев у Номентанских ворот.
Первый Вспомогательный легион, организованный еще во времена Нерона из моряков Мизенского флота, считался в армии личным легионом нового императора. Траян опекал его еще в Испании, участвовал в наборе солдат, его же повел в Германию против поднявшего мятеж Сатурнина. Теперь это было уже не «вспомогательное», а вполне боевое, прославленное во многих сражениях, соединение. Сразу после прибытия в город испанцы заняли лагерь преторианцев за Коллинскими или Холмовыми воротами, сменили охрану императорского дворца.
Преторианцы было всколыхнулись, однако после увещеваний Лаберия и отцов — сенаторов, поддерживавших Траяна, скоро угомонились. При виде такой силы Красс и сенатская оппозиция тоже вынуждены были прикусить языки, а наместник Египта Пальма, которого тоже прочили в императоры, еще осенью отправил Траяну послание, в котором клялся в верности и готовности служить новому принцепсу. В результате, когда новый начальник приказал сдать оружие тем, кто оказался замешанным в убийстве Норбаны и Секунда, они безропотно выполнили приказ. Прятавшимся в городе была обещана амнистия, и они добровольно явились в лагерь.
