Ее письмо о продаже дома было отправлено, но документов о расторжении брака она так и не получала. Видимо, юристы не разделяли спешки Сильвии. Но гордость Анджело не позволит родиться наследнику вне брака…
Элли начало казаться — все еще очень неопределенно. Как она могла планировать свое будущее, когда прошлое никак не отдалится от нее?
Несмотря на спокойствие монастырской жизни, тянущееся ожидание отбирало у нее все силы. Пища здесь была вкусной, но аппетит покинул ее, и Элли похудела. Она была вялой и плохо спала. К тому же ей все время хотелось плакать. Она даже обратилась в лазарет к сестре Перпетуе, которая посоветовала свежий воздух и упражнения.
Элли последовала совету, но сегодня утром проснулась с головной болью и слабостью.
«Я не могу болеть, — говорила она себе. — Мне со стольким надо справиться, я не хочу быть обузой для монашек».
Находясь с детьми, она развеялась, и головная боль ушла. Но мысль о еде все еще не привлекала ее. Может, пропустить обед и отдохнуть?
Отвернувшись от окна, она увидела матушку Фелиситас с конвертом в руке:
— Это тебе, мое дитя.
Письмо пришло из агентства недвижимости. Может, они продали «Каза Бьянка»?
Элли вскрыла конверт, вытащила письмо и пробежала глазами по тексту.
«Очень многие интересуются «Каза Бьянка», — сообщалось в письме, — но самую большую цену предложил граф Анджело Манзини».
Элли выдохнула, слова проплывали перед глазами. Она повернулась к матушке и прошептала:
— Мой дом. Он купил мой дом для нее…
Непроглядная темнота накрыла ее.
Элли пришла в себя в лазарете.
— Со мной все в порядке! — пыталась убедить она матушку Фелиситас. — Просто неожиданные вести. Вот почему я упала в обморок. Я здорова.
— Нет, нет! — Матушка Фелиситас гладила ее по руке. — Сестра Перпетуя говорит: симптомы ранней беременности часто неприятны.
Словно бомба взорвалась в тишине лазарета.
— Ребенок?! Она говорит, что у меня ребенок? Но это невозможно!
— Сестра Перпетуя работала акушеркой, прежде чем пришла к нам. Она сообщила о своих подозрениях еще неделю назад. Что бы ни произошло в прошлом, ты должна поделиться со своим мужем.
— Нет, я не могу. — Элли резко села в кровати.
— Но в таком случае ты сможешь дать ребенку его имя. Твое положение не может оставаться секретом. Граф Манзини должен знать, что станет отцом.
— Это последнее, о чем он хочет услышать, — прошептала Элли. — Пожалуйста, поверьте мне, матушка, и не просите объяснить.
Осознав, что она потеряла, Элли беспомощно заплакала.
